— Мы непременно соберемся, мы все успеем. У нас вылет только вечером.

— Немедленно собирайтесь! — перебила ее Лидия Андреевна. — Надо собрать чемоданы, и мы еще успеем сходить на море. Ах, какое прекрасное море! Как я рада, что мы сюда приехали!

И снова ее как будто подменили. Она быстро оделась, напевая что-то веселое, даже подкрасила ресницы и губы, надела лучший сарафан и потребовала немедленно отправиться на прогулку к морю.

Солнце припекало, но не впивалось злобно, а нежно грело, Леонид удобно пристроил больную ногу на лежак и сам не заметил, как задремал. Ему даже что-то приснилось. В бассейне журчала вода, над головой шелестел листьями ветер, а когда он открыл глаза… его сон продолжался как ни в чем не бывало — прямо мимо него проходила та самая девушка. Она явно торопилась и несла в руках тарелку с желтыми грушами. В третий раз он ни за что не намерен был ее упустить. Он резко подскочил — костыли свалились на плитку у бассейна — неловко оперся на руку и крикнул:

— Лида!

От неожиданного крика Нина поскользнулась на мокрой плитке и выпустила из рук тарелку. Осколки полетели во все стороны, груши раскатились, а сама она едва удержалась на ногах — ее вдруг подхватил под локоть совершенно незнакомый пожилой мужчина.

— Простите! Простите меня, пожалуйста! Я не хотел вас напугать! Господи, как неудобно. Давайте, я вам помогу.

Он попытался нагнуться, то ли собрать груши, то ли осколки, но она больше испугалась за него самого — одна нога у него была в лангете, и вид такой перепуганный. Ей хотелось успокоить его, но она сказала только:

— Я не Лида.

Он на секунду замер, как будто оцепенел, а потом быстро покачал головой и поморщился.

— Конечно-конечно! Простите меня! Просто вы похожи на одну мою знакомую, мы с ней очень давно не виделись, а я, наверное, задремал на солнце и вот, принял вас за нее. Простите еще раз.

Он все время говорил, извинялся, седой, довольно высокий, у него были крепкие теплые руки, которыми он все еще поддерживал Нину за локоть, а может, держался за нее сам, чтобы сохранить равновесие. Нога в лангете, лицо в ссадинах, на скуле довольно большой синяк, а глаза ярко-голубые, почти синие. Странный пожилой человек. Но вместо того, чтобы вежливо улыбнуться, закончить разговор и уйти, Нина вдруг сказала:

— Лида — это моя бабушка. Хотите, я вас с ней познакомлю?

Конечно, он хотел. Конечно, он помчался за ней так быстро, как только мог. Она шла медленно, но ему казалось, они бегут, так сильно у него билось сердце. Проклятые костыли так и остались лежать у бассейна, наступать на ногу было больно, но он почти не чувствовал боли, он ухватился за чудо, которое стало почти ощутимым и могло оказаться реальностью.

— Только давайте пройдем мимо кафе или мимо ресторана, — сказала Ниночка. — Мы сегодня уезжаем, совсем скоро, и бабушка попросила меня принести груш в дорогу. Очень любит груши. Я захвачу несколько штук. Жалко, те разбились, раскатились. Ой, я же не предупредила, что там осколки, вдруг кто-то порежется. — Она резко обернулась. — А, там уже кто-то убирает. Сорри! — крикнула она. — Извините! Как неудобно получилось. Ужасно неловко.

— Это из-за меня, — повторял Леонид. — Это из-за меня.

Пока они заходили за грушами, пока шли по длинной извилистой тропинке под соснами, он пытался справиться с волнением, урезонить свое сердце, пытался что-то говорить сам себе. Но он уже точно знал, что это она и что он сейчас ее увидит. По-настоящему, а не во сне. И еще он успел узнать, что у нее есть взрослая внучка, а значит, она замужем, и у нее есть дети, и вдруг они все здесь, и неизвестно, как они его встретят. А самое главное — как его встретит она. Мысли носились в голове, но ему было все равно, лишь бы скорее увидеться. Они перешли через деревянный мостик над маленьким бассейном, и Нина улыбнулась и показала в сторону беседок у кофейни.

— Вон они, пойдемте.

У Леонида как будто отказали сразу обе ноги. Он сам не понимал, как он вообще идет и почему с ним до сих пор не случился сердечный приступ. Ниночка ловко протиснулась между высоких кустарников и побежала вперед.

— Бабуль! — крикнула она. — А у нас гости. Смотрите, кого я вам привела. Это мой знакомый…

Она замешкалась, потому что не могла назвать его имя, а он тоже молчал, потому что не мог произнести ни одного слова. Конечно, это была она. Он сразу ее узнал, не так уж сильно она изменилась. Это была его Лидочка. Вот тут, в двух шагах, совсем рядом. Она сидела за круглым деревянным столом, перед ней стоял стеклянный маленький стакан с турецким чаем и пирог на тарелочке. Ложечкой она размешивала в стакане сахар. Она подняла на него глаза и внимательно посмотрела. «Не узнала, — подумал Леонид. — Она меня не помнит. Неужели я так постарел?» Но тут в ее взгляде как будто что-то вспыхнуло. «Узнала!» — понял он. Но только она действительно не сильно изменилась, его прежняя Лидочка. Она не подала вида, что узнала его, только ложечка в стакане вдруг громко зазвенела о стекло, и она быстро положила ее на блюдце.

— И как же зовут твоего знакомого, Ниночка? — спросила она, по-прежнему не отрывая от него глаз.

— Леонид, — сказал он. — Здравствуйте, меня зовут Леонид. И мы… мы ведь с вами знакомы. Мы были знакомы в юности.

Он протянул к ней руку, но она вдруг отшатнулась от него, как будто он принес с собой опасность. Как будто мог ей навредить.

— Вы не Леонид, — сказала она очень четко. — Не смейте говорить глупости. Вы и в подметки не годитесь тому человеку, тому Леониду, с кем я действительно была знакома.

— Э… хм… — Ниночка незаметно потянула его за руку в сторону. — Бабуль, мы сейчас принесем Леониду…

— Сергеевичу.

— …Леониду Сергеевичу стул.

Шустрая внучка быстро поставила на стол тарелку с новыми грушами и повела Леонида за собой.

— Я вас не предупредила, — сказала она напряженным шепотом. — Бабушка… В общем, она не в себе, у нее болезнь Альцгеймера. И она очень подозрительно относится к любым новым людям.

— Но мы действительно с ней знакомы!

— Очень может быть, я и не говорю, что это не так. Вы просто не расстраивайтесь, пожалуйста, она иногда и нас не узнает, ни собственных детей, ни внуков. Дайте ей время.