– Но пришельцам тоже верить нельзя, – сказал Скэб. Он понял, что имеет в виду Кирстен. – Калансис вполне может быть прав. А может, нас просто хотят взять на испуг. Может, нет никакой империи, а этот Оонк – всего лишь мелкий авантюрист, вздумавший попробовать захватить целую планету с помощью только одного корабля, обещаний и угроз.

– Нет, Сеймор. Кто бы они ни были, за ними сила. Сила и оружие, против которого у нас нет защиты. И этот Оонк вовсе не похож на мелкого авантюриста, я это чувствую. К тому же, если мы пошлем кого-нибудь в пустыню с ответом, это еще ничего не будет значить. Все обещания, клятвы, бумаги – все это не будет иметь никакого значения, и всегда можно будет дать задний ход. Зато мы выиграем время. Думаю, наверняка будут какие-нибудь переговоры, обмен посланиями – за это время ситуация может проясниться. В худшем случае, мы получим время на подготовку. А в лучшем – мы, может, убережем страну от войны, сохраним людей, может, даже сумеем выторговать себе уступки. Или вообще, при удачном раскладе дадим им коленом под зад. Так что, надо посылать ответ. И поскорее. Черт! Этот Калансис, похоже, неплохой мужик, но я не могу, не имею права ему полностью доверять! Может, его посланец уже в пути.

– Официальные круги, как я понимаю, исключены, – уточнил Скэб.

– Само собой. Но… Проклятье! Кого же послать?! Среди нашей кодлы немало верных ребят, но большинство из них не в силах связать и двух слов. А здесь нужны мозги. И мне придется снабдить посланца какими-то полномочиями!

– Ну, эта проблема вполне решаема, – улыбнулся Скэб. – На переговоры отправлюсь я. Изобрету какой-нибудь предлог для отлучки или ты что-нибудь придумаешь насчет моего отсутствия.

– Хорошо, – медленно сказал Кирстен. – Лети, Сеймор. Но будь осторожен. И обязательно возвращайся – мне будет страшно тебя не хватать.

– Я всегда осторожен, – снова улыбнувшись, заметил Скэб. – Ладно, кажется, мы с тобой выяснили все вопросы.

– Почти, – нахмурился Кирстен. – Черт, одна проблема все же осталась. Общее заявление, естественно, отпадает, но Калансис твердо намерен как-то оповестить мир об угрозе со стороны пришельцев. И пожалуй, он прав.

– Это ерунда, – отмахнулся Скэб. – Ложись спать, Лёрид. Завтра что-нибудь придумаете.

В пять часов утра Лёрида Кирстена поднял с постели секретарь, получивший экстренное сообщение из Зерманда.

– Ну что же, – пробормотал полусонный Кирстен. – Одной проблемой меньше.

И заснул снова.

– Я готов поручиться своим честным именем, что аппаратура специального назначения в этот раз сработала безукоризненно, – заявил Реэрн.

– Вы не возражаете, если я так и запишу в конце своего рапорта в штаб? – засмеялся генерал. – Считайте, очередная благодарность у вас в кармане. Теперь дело завертится. Сразу же за нами наступает очередь нашего баловня судьбы – суперофицера Пээла.

– А что ему предстоит сделать? – поинтересовался Реэрн.

Генерал объяснил.

– Но это же преступление! – возмутился Реэрн. – Это самое настоящее хладнокровное убийство!

– Это приказ. Ну и, в конце концов, он хороший стрелок. Пожалуй, не хуже вас, Реэрн. Вас ведь тоже называют стрелком?

И удалился, не замечая, что Реэрн смотрит ему в спину со странной смесью настороженности и тревоги.

– Вот он! Летит! – выкрикнул Даг, радостно размахивая руками.

– Где? – прищурился Майдер Билон. Он пока ничего не видел. Воздух дрожал над раскаленными скалами, горизонт был нечетким и расплывался. – Да рановато ему вроде.

– Да вон же! – настаивал Даг. – Прямо над теми двумя вершинами.

Приглядевшись, Билон, наконец, увидел еле заметную черную точку.

– Ну и зрение у тебя, приятель, – сказал он с уважением.

– Сто двадцать процентов, – с гордостью заявил Даг, вернее, Дагир Дельвин, молодой геолог из группы Хольна, невысокий, черноволосый, с лицом, потемневшим от загара и ветров. – Это в нашей семье наследственное. У меня отец служил на флоте сигнальщиком.

– Тогда понятно, – кивнул Майдер Билон.

Он стоял рядом с Дагом на вершине холма, крутыми уступами спускающегося на равнину, где – совсем рядом – тускло блестел под лучами заходящего солнца корабль чужаков. За все те дни, что провел в пустыне Билон, он не стал ни понятней, ни приветливей. С другой стороны гряды виднелись зеленые и оранжевые палатки – лагерь геологов.

– Жаль все-таки, что мы уезжаем, – сказал, наконец, Даг. Он все еще глядел на приближающийся вертолет.

– Недалеко же, – невнятно пробормотал Билон. Он старался прикрепить к массивной камере, крепко сидевшей на широко раскинувшем свои лапы трехногом штативе, большой зонтик из блестящей фольги.

– А какая разница? – в голосе Дага слышалась легкая грусть. – Какая разница, сорок километров или четыреста? Все равно, мы сюда больше не вернемся. И все тайны будут раскрыты без нас.

– Зато Хольн обрадуется, – проворчал Билон. Проклятый зонтик никак не хотел становиться на место.

– О да! Но я его, честно говоря, не понимаю. Странный он какой-то…

– Неромантичный, – вставил Билон.

– Точно. Тут такое дело, сенсация века, это же ведь никогда больше не повторится, а у него одна только забота – как бы нагнать план, да набрать побольше образцов. Да какие тут, к дьяволу, образцы?!