— ЖИВ! — не веря своим глазам и не сдерживая эмоций, обрадовался Михаил, видя, как раз за разом вспыхивают и гаснут зелёные всполохи из глубины бездны.

— Надо спешить!

Михаил извлёк оба клинка и вернул себе хладнокровие ликвидатора. Ему предстоял далёкий путь, а на счету каждая секунда, ведь он не знал, сколько ещё продержится его ученик. Да и непонятно было, в каком тот сейчас состоянии.

«Возможно, это его предсмертная симфония…»

Мотнув головой, Михаил прогнал глупые мысли. Он окутал себя могучей силой Элитного Гвардейца, насытил энергией до предела клинки, которые стали необычайно крепкими, острыми и длинными за счёт концентрированной маны, что вытянулась, копируя их форму, и помчался по коридорам, вырезая тварей на своём пути или скидывая их вниз с обрыва.

Даже самые живучие из Гидр не смогут обойтись без повреждений, упав в такие глубины. Что уж говорить о Простах, что встречались ему на пути. Выжить они могли, только если бы внизу было озеро или что-то подобное, но нет. Михаил знал, что нижний ярус — сплошной камень, заросший плесенью и грибами, в большинстве лишайником, которым лакомятся мутанты в перерывах между пожиранием слабых представителей своей стаи.

Он бежал без остановки, отсекая конечности, хвосты, головы. Иногда таранил тварей, не щадя себя. Делал всё возможное, чтобы скорее добраться до нижнего яруса. В его голове имелась карта, ведущая практически до самого низа. Он не специально её запоминал. Это была старая привычка со времён бурной молодости ликвидатора в расцвете сил.

Тогда, почти тридцать лет назад, когда только начинал, Михаил выбрал крайне опасный путь одиночки. Там, где нужна была группа, он справлялся сам. Там, где не хватало отряда, он убивал опасную тварь и сразу исчезал, избегая преследований. Он зарабатывал неприлично много, получал самое лучшее. Ему завидовали. Однако всё когда-нибудь заканчивается.

Однажды он перешёл черту, слишком сильно поверив в себя. А когда осознал, что даже если выберется из западни, в которую сам себя загнал, то другие ликвидаторы с него три шкуры спустят, а возможно и убьют. В тот момент он и понял, что жизнь хороша тогда, когда она у тебя есть.

Без тени сомнения он быстро спрятал свою добычу. Когда его вырубили настоящие мастера своего дела, что были в разы сильнее его, то ничего при нём не нашли. Его почти неделю пытали, чтобы узнать, куда он дел главную добычу из того злополучного излома. Тогда-то Михаил и понял, что путь одиночки для него закончен, ведь у всех есть свои пределы. И ему показалось, что к своему он приблизился. Однако сдаваться и не думал, продолжая молчать. На его счастье, менталистов среди неизвестных врагов не оказалось. Ведь все были при столице. И это спасло ему жизнь.

Побитый, изломанный, подобно дворовой псине, которую переехал автомобиль, он подыхал в сточной канаве, когда его нашли. Его глаза были травмированы, потому Михаил даже не видел лиц своих спасителей. И когда маг жизни, прелестной красоты юная дева, исцелила его, он поклялся самому себе, что отплатит за эту доброту.

То была его первая встреча с его богиней — леди Золотарёвой. А рядом с ней стоял её тогда ещё юный и гордый наследник рода Берестьевых. Отец Максима. Прошли годы, но долг свой он до сих пор не выплатил. Оно и понятно: ему, нищему, искалеченному и брошенному подыхать, оказали милость люди со стороны, выходили его, не дав помереть. Это долг ценою в жизнь.

Если для того, чтобы вернуть этот долг, из глубин чистилища своей души ему нужно будет выпустить злобного и кровожадного демона Морозова, который привык в одиночку совершать такое, на что не способны даже слаженные пятёрки… То он это сделает. Без жалости. Без сомнений.

— Держись, Максим! — едва слышно прошептал Михаил, рассекая на четыре части первую встреченную им Гидру, краем глаза следя за потухающим зелёным свечением.

Нижний ярус. Близ прохода в логово Химеры-стража.

Мы лежали на полу, залитом нечеловеческой кровью, и тяжело дышали. Это была… Славная сеча. И до безумия тяжёлая.

Тысячи фрагментов тел валялись вокруг нас. Мы трое вымотались по полной. Даже хомяк, чья шерсть стала похожа на чёрте что, когда он распластался рядом со мной в луже крови монстров. Да и Жужжа что-то невнятно стрекотал, уткнувшись своей мелкой головой мне в плечо.

— Отлично… Хах… Сработано… Парни. Но ты, жопундель… — вытащил я кое-как из нагрудного кармана небольшую плитку шоколада и протянул мохнозадому. — Ты мне за эту подставу ещё ответишь!..

— Пи… — устало произнёс виновник вакханалии, якобы отказываясь от шоколада.

— Бери давай. А то Жужже отдам. Как думаешь… — приподнял голову, когда плитка исчезла из руки, и посмотрел в арку, за которой в неистовом зелёном пламени горела туша Химеры, — та тварь уже сдохла?

Сила Берестьевых… Токсичная, ядовитая, целебная, усиливающая… Всё это её характеристики, которые в действительности не отражают её суть. Закон рода гласит: никто, кроме членов рода, не должен знать истинное название этой силы. Само это слово запрещено произносить вслух, ибо вызывает страх и трепет не только у других родов, но и у целых государств.