Лэрн продолжил опираться на стойку. Казалось, ничто его не волнует. Только в последний момент он поднял руку, и – может быть, мне показалось? – меч сам прыгнул к нему в ладонь. Резкий взмах… движение быстрое, почти невидимое! Задира сделал ещё два шага и удивлённо остановился. Брызнула кровь. С противным чваканьем открылась рана на животе, и тело разъехалось на две половинки. Всё вокруг залила красная жижа.

Владелец таверны посмотрел на происходящее и спрятался за стойкой. Кто-то вскрикнул. Один разумный человек выбежал на улицу. Я сомневался, уходить или нет: с одной стороны, намечалась крупная драка, а драк я не любил; с другой стороны, мне хотелось вмешаться, только на чьей стороне выступить? Я стоял в нерешительности. Похоже, сегодня работу искать бесполезно…

Все замерли. Даже самые жестокие и опытные наёмники почувствовали страх, глядя, как легко Лэрн Наэре расправился с противником. Я тем временем получше разглядел чёрное, тонкое и узкое лезвие его меча. Клинок выглядел необычно.

Наконец посетители отошли от шока. Вперёд вышел мужчина с прямой, важной осанкой и сказал:

– Лэрнард Наэре, мы могли бы договориться. Тебе не справиться со всеми, но мы не хотим лишних жертв.

Синеволосый мужчина в ответ зевнул.

– Спасибо. С твоей стороны это очень любезно. Обещаю, что пощажу тех, кто, сверкая пятками, убежит отсюда.

Я всмотрелся в по-наглому серьёзную рожу. Хорошее же у него понятие о том, как люди договариваются! Неужели он не понимает, что за награду здесь любого на клочки порвут?

– Значит, ты глупец. Хорошо, – сказал мужчина, высокомерно поглядев на Лэрна. – Я буду драться с тобой первым.

– Ты будешь драться со мной вторым, – усмехнулся Лэрн, кивнув на труп. – Первым был он.

Все собравшиеся – я и остальные шесть посетителей – внимательно смотрели, как статный мужчина обнажает шпагу, и только Лэрн вложил меч в ножны. Он безразлично потянулся за кружкой и сделал глоток. Его противник гневно шагнул вперёд, причём он хромал – видимо, был когда-то ранен.

– Будь серьёзен, приготовься к бою! – воскликнул он. – Раньше я был лучшим фехтовальщиком в городе!

– Ровно до тех пор, пока я не пришёл сюда, – заявил Лэрн.

Его противник имел благородство не нападать на безоружного, и я почувствовал к этому мужчине некоторое уважение. Сам я, скорей всего, использовал бы беззаботность и наглость Лэрна, чтобы победить. Однако фехтовальщик и вправду был когда-то лучшим: ему слово «честь» не казалось пустым звуком.

Вдруг сзади раздался крик:

– Мочи его!

– Да, мочи уже!

Кто-то натянуто рассмеялся, кто-то улюлюкнул. Что же они делают? Разве не понимают, насколько Лэрн силён? Зачем провоцировать? Может, мы разойдёмся мирно?.. Мне захотелось заткнуть их.

Лэрн продолжал пить.

Я с надеждой подумал, что он просто хочет, чтоб от него отстали, и не собирается сражаться.

Только спустя несколько дней я понял, что судил по себе. Потому что жил надеждой, что настанет мир, найдутся близкие люди, ад прекратится. А Лэрн был безжалостен, он не испытывал печали или отчаяния, только жаждал битвы. Все вокруг видели его безумие.

Толпа требовала боя. Их крики сводили с ума. Как не поддаться общей ненависти? Статный мужчина колебался. Пойти на поводу у большинства и получить награду? Или пусть наглец глумится? Выбор очевиден. Воин бросился вперёд. Укол шпагой… Лэрн сделал едва уловимое движение. Уворачиваясь, он поймал остриё ручкой кружки и ухмыльнулся. Затем дал посудине медленно съехать по шпаге. Напиток вылился на руку противника.

Отшвырнув кружку, мужчина вновь атаковал. Он нанёс укол, почти попал в цель… Но Лэрн выхватил меч молниеносно, так что я ничего не смог разглядеть. Он ловко парировал несколько ударов. Затем атаковал сам, яростно, неукротимо. Выпады сыпались на наёмника, и теперь ему пришлось отступать. Один удар Лэрн нанёс с такой силой, что чуть не выбил шпагу из рук противника. При этом он всё время шёл в одном направлении. Я ясно видел, что Лэрн ведёт мужчину к месту, где убил задиристого юнца. Мне показалось, что поле боя для синеволосого преступника – сцена театра, а сам он – гениальный постановщик, который управляет актёрами, находясь в то же время в центре событий. В результате важный мужчина наступил на кровь хромой ногой и поскользнулся. Он нелепо взмахнул руками и шлёпнулся прямо на тело убитого.

– Ты что, пьян? – насмешливо спросил Лэрн. – Упал и лежишь тут.

Он воткнул меч в ногу соперника. Я ожидал, что раненый закричит от боли, но сам он не издал ни звука. Вместо этого раздался треск, и нога отделилась от туловища. Протез! Лихо же этот человек сражался без ноги! Видно, он и вправду был лучшим в своё время. Я обрадовался, что теперь битва закончена, ведь один из участников не может сражаться. Лэрну просто не оставили выбора. Он не хотел… Теперь-то уж точно все поняли, насколько он силён. Никто не захочет продолжать битву…

Мужчина пытался встать. Я сделал шаг, чтобы помочь, но не успел. Лэрн вонзил меч ему в сердце.

– Надеюсь, тот самый лучший фехтовальщик сейчас здесь, – заявил он, окинув взглядом присутствующих. – Иначе у вас нет шансов.

Он убил его. Убил поверженного врага, лежащего, беспомощного, и сделал это безжалостно. Мой разум не принимал этого, только едва слышный голос в голове ехидно произнёс: «Вот это решимость. Не то что у тебя!»

Все переглянулись. Никто не хотел воображать себя охотником, чтобы в итоге стать жертвой. Лэрн снова спрятал меч в ножны, но оставил руку на эфесе.