Лэрн фыркнул.

– И не могут дать отпор болотному кувшинкохвосту? Умирают в восемьдесят лет? Как убого.

– А может, я хочу умереть в восемьдесят лет, но прожить эти годы мирно?

Лэрн вздохнул.

– Сакралит – часть тебя. Ты не сможешь стать по-настоящему сильным, пока отрицаешь это.

«С чего ты взял, что я хочу стать сильным?» – подумал я.

Сила – это проклятие. Но вслух я ничего не сказал. Лэрн бы меня не понял.

Спустя какое-то время мы снова двинулись в путь. Погода благоприятствовала прогулке. Пройдя несколько километров, мы остановились перед обрывом. Здесь заканчивался летающий остров. Далеко внизу огненным океаном плескалась лава, и она была настолько смертоносна, что могла убить даже меня. Пространство под нами заполнили оранжево-красные всполохи. Вверху местами висели шары терралита, земляно-коричневые, неровные, такие хрупкие и вместе с тем такие прочные.

– И что теперь? – спросил я Лэрна, который всё это время вёл меня.

– Мы пришли, – ответил он.

Я озадаченно оглянулся по сторонам.

– А где воздушный шар?

Лэрн усмехнулся.

– Зачем он нам?

От такого вопроса я впал в ступор.

– Лэрн! Мы же идём к воздушному шару, потому что нам надо перебраться на другой остров. Ты опять передумал? – возмутился я.

Настал его черёд удивляться.

– Я такого не говорил. Я сказал только, что знаю место, где можно перебраться на другой остров. Оно здесь. Давай за мной!

Лэрн легко подбежал к обрыву и… прыгнул вниз. Плащ развевался за его спиной, сам он походил на свободную птицу. Я бросился вперёд и увидел, как друг пролетел по широкой – метров пятьдесят – дуге, приземлился на висящий в воздухе шар терралита и оттолкнулся для очередного прыжка.

Но это же опасно! Один раз неправильно рассчитаешь дистанцию, и ты труп!

Следовать за Лэрном? Ни за что. И это не трусость, а здравый смысл. Я только проследил за удаляющейся фигурой и развернулся. Не хватало мне ещё свариться в лаве.

Я вернулся в город и начал искать воздушный шар. Конечно, меня могли узнать. Но не узнали.

Как мы теперь найдём друг друга? Шаром из терралита нельзя управлять, его занесёт на случайный остров. Как выяснить, куда отправился Лэрн? Мне стало горько. Только я нашёл друга, как уже потерял его. Ситуация казалась безвыходной: мне его не найти. Я так и буду одиноко скитаться.

Обнаружилась ещё одна проблема: у меня закончились собственные деньги. Последние я потратил на погнутый меч, который до сих пор носил с собой завёрнутым в рваную тряпку. Однако выход был. Лэрн принудил меня забрать несколько кошельков в благодарность за помощь с наёмниками, но эти деньги я не хотел использовать: они прямо-таки пахли кровью. Если бы Лэрн не угрожал, что выбросит их, я бы вообще не взял чужое имущество. Но если не расплачусь ими, меня схватят и отправят в тюрьму.

В итоге я наступил на горло совести. Опросив прохожих, я узнал, что на окраине города ждёт работы один пилот. Когда через пару часов я подошёл к нему, он лежал, прикрыв шляпой лицо.

– Говорят, что с острова попытаются выбраться двое убийц, один большой, другой синеволосый, – не поворачиваясь ко мне, сказал пилот.

Мы были на чьём-то заброшенном огороде, чьи хозяева, наверное, были убиты пару лет назад. Рядом лежала корзина, сам шар, летающий сгусток почвы, пилот пока не поймал – не хотел напрягаться, ведь непонятно, когда появится клиент. Я чуть внимательнее вгляделся в его лицо: длинные усы росли не над губой, а по сторонам лица, как у кошки. В груди появилось чувство беззащитности перед его жутковатым спокойствием, но я почти сразу нашёл, что сказать:

– Я не синеволосый.

– Но ты большой, – усмехнулся пилот.

Я сказал очень скромно:

– Это смотря с кем сравнивать…

На этом острове негусто клиентов, а он хотел заработать. Страх перед убийцей, порядочность или жажда наживы? Что победит?

Через полчаса мы отчалили.

***

Кто-то из нас сошёл с ума: или я, или воздушный шар. Возможно, оба. Он не должен крутиться, переворачиваясь то вверх, то вниз корзиной, а я не должен верить глазам. Восприятие подводило меня. Если нет, то ещё чуть-чуть, и мы упадём в лаву, ведь под нами сейчас нет островов. Что хуже: сойти с ума или разбиться об расплавленный камень? Страх охватил меня.

– Перестань вертеться, – застонал я, – пожалуйста…

Я обращался с просьбой к воздушному шару. Да. Мы с ним оба сошли с ума.

– Не бойся, не упадём, – перекрикивая шум ветра, расхохотался пилот.

Вряд ли он услышал мою отчаянную просьбу. Скорее, увидел, что единственный пассажир судорожно вцепился в ремни и позеленел.

В мире много чудес. И если в мои первые шесть полётов воздушные шары не вертелись, то это ещё не значит, что и на седьмой раз мне также повезёт. Я слышал, что чем выше ты путешествуешь, тем всё вокруг становится более странным. Может быть, в этом виноват таинственный сакралит, о котором упоминал Лэрн.

Теперь я понял, почему в воздушных шарах пассажиры пристёгиваются. Раньше это удивляло: ну висит себе корзина и висит, что может случиться? А теперь мы вертимся во все стороны.

Похоже, пилоту происходящее казалось обыденным.

– Тут зона воздуховоротов, – прокричал он, – ураганы и смерчи во всех направлениях! Да ты и сам видишь!

И он умудрился на ходу отпить из бутылки.

Наконец шар перестал сходить с ума. Он вертелся всё медленней и медленней, задумчиво качнулся в последний раз и остановился. Корзина безжизненно повисла под огромным шаром из терралита, как и надо. Я вздохнул с облегчением.