Одно ясно – я сюда больше ни ногой!

– Всё в порядке?
– Марк помог мне встать и нахмурился, когда я поморщилась.

– Да, по большей части. Ноги немного устали.

Прищурился, словно точно знал, что я недоговариваю, но третировать не стал. И я поторопилась задать животрепещущий вопрос:

– Домой?

– Домой.

Ура-а-а, домой!!!

– А можно вина?
– Я состряпала самую жалобную моську, на какую только была способна… И, о чудо, Волков смилостивился!

Правда, перед этим тяжело вздохнул, но всё же смилостивился.

– Можно.

– Слушай, я ж так в тебя по-настоящему влюблюсь.

– Расскажешь,что произошло?

– Не… не влюблюсь.

– Алина! – Маpк недовольно рыкнул и я сморщила нос, но мигом подобрела, когда мы вышли в зал к гостям и Вол?ов вручил мне первый же из мимо проносимых бокалов с вином.

– Спасибо! В общем, дело было так: сначала мы погавкались с

Вероникой, затем пришёл Серов и нагавкал на Веронику, запретив ей гавкать на меня, после этого уже нагавкал на меня и запретил гавкать на тебя, иначе откусит что-нибудь жизненно важное. Между всем этим гавканьем сообщил, что Вероника его дочь, а ты его внук, но при этом вы не родственники. Всё.

Я коротенько обрисовала ситуацию, даже не сильно ерничая, после чего Марк от души ругнулся, подхватывая второй бокал с вином, но уже для себя.

– А теперь объясни мне, как такое вообще возможно?

– Давай дома.

– Ну давай дома, - вздохнула и с тоской посмотрела вдаль, мысленно минуя многочисленные двери-ворота, где в ночи стоял наш автомобиль. Метров триста, не меньше.

– Не хочешь домой? – озадачился Марк.

– Не хочу идти, – призналась вполголоса.
– Новые туфли – этo такая лотерея…

– Натерла?
– спросил с сочувствием,и я даже не поверила сначала. Но нет, вроде не ехидничал и выглядел искренним. – Хочешь, могу тебя понести.

Ты ж мой хороший мальчик!

– Хочу!

Марка так позабавил мой энтузиазм, что он рокочуще рассмеялся, вручил первому попавшему официанту картину, приказав отнести её к нам в машину, вынул из моих пальцев пустой бокал и вместе со своим вручил другому официанту.

? затем настал мой черёд.

На всё это Волков потратил от силы секунды три, а на четвёртой уже преспокойно нёс меня на руках, не обpащая ни малейшего внимания на завистливые взгляды женщин и оценивающие мужские.

Мы вышли за двери внутреннего зала, миновали дворик, оставляя за спиной блеск роскоши, и я, чувствуя себя отвратительно довольной, но в то же время немного неловко,тихо поинтересовалась:

– Тебе не тяжело?

– Ни капли, – с лёгким самодовольством заявил Волков.
– Оборотни намного сильнее людей.

– О, ну тогда неси, – я благодарно потрепала его по затылку, с удовольствием зарываясь пальцами в чёрные вихры.
– И на будущее –

предупреждай заранее.

Оборотню явно нравилась моя ласка, но как только я произнесла последние слова, он ощутимо напрягся.

– О чём?

– О родственниках, – я недовольно поджала губы.
– Чувствовала себя

– глупее некуда!

– Было бы о чём предупреждать, – оборотень поморщился и нехoтя произнёс: - Обычно Серов не треплет о нашем родстве, не знаю, что нашло на него сегодня. Моя мать – его приёмная дочь, так что родня мы довольно условно. Отца он недолюбливает, меня, как ты наверняка заметила, тоже не особо. С чего вдруг решил проявить интерес к тебе… - Волков нахмурился и скулы обозначились жёстче.
– Ты ничего не хочешь дополнить?

– Например?

– Что именно он тебе сказал? Желательно слово в слово.

– Хм, дай вспомнить.
– Я не считала, что это важно, но видела, что это не даёт покоя Марку и постаралась поднапрячь память. – С?ачала заявил, что не рад моей кандидатуре. Затем намекнул, что в курсе моего побега. Под конец заявил, что если из-за меня ты снова будешь пренебрегать работой, то он примет соответствующие меры. Вплоть до моей ликвидации, потому что у его внука должна быть достойная жена, а не кто попало. Как-то так.

Марк красочно выругался.

Мы как раз подошли к машине и предупредительный Роман, открывший нам дверь, принял это на свой счёт, моме?тально отступив в сторону, но Волков недовольно отмахнулся и скомандовал подчинённому сесть за руль.

– Домой.

– А…

– Дома поговорим.

И почему-то я сразу поняла, что с таким резким Марком лучше не спорить.

Тридцать минут по ночной Москве - и мы уже в лифте. Меньше минуты – и в квартире. Назвать её домом я могла только с очень большой натяжкой, но решила не придираться к словам и их значению.