Так скажи ему: Очиститесь, не случилась бы болезнь.

Завтра днём назло завистникам мясо будете вы есть.

Всё, что ранее наплакали, Бог услышал в этот раз.

Тем, чем вы давно не какали, завтра Он накормит вас.

За нытьё вам будет воздано, усладите вашу плоть.

Заливное на подносе вам принесёт к столу Господь.

Жрать вам мясо столь желанное не один, не десять дней,

А пока оно поганое не полезет из ноздрей.

Через месяц отвратительным оно станет, раз Творца

Вы презрели. Про Египет вы вспоминали неспроста:

Из Египта вы отчалили не за тем, чтоб сытно есть…

Мало ль Мне своих печалей всех, чтоб от вас ещё терпеть?

В выражениях неистовых не стесняйся, Моисей,

Вбить им в мозг святые истины Я пришлю тебе гвоздей.

Пусть сыны с поблажки Господа истошнятся у межи,

Наберутся, может, опыта… Так народу и скажи».

Моисей для сотоварищей их идейный друг и вождь

Был, как при Генштабе прапорщик, и в снабжении хорош.

Видно, не переводилось здесь у старшин его мясцо.

Остальные ж Божьей милостью манну хавали с мацой.

Но когда пришло от Господа указанье в сжатый срок

Накормить народ весь досыта, возопил тогда пророк.

«Ничего себе заданьице шестьсот тысяч накормить.

Сколько же бараньих задниц мне надо сразу отрубить?

И не день, не пять, а месяц весь, мясо вынь им да положь.

Пока плебс от мяса взбесится, я весь скот пущу под нож.

Может с океана рыба вся разом выпрыгнет с сетей

К нам в котлы, чтоб всем насытиться?» – К Богу ропщет Моисей.

Гадкие неверья колкости пропускает мимо Бог:

Накажу его, а толку что? Как ни как, а он пророк.

По армейскому отточенный из коротких ёмких фраз

С неба грубый, но доходчивый Моисей услышал глас:

«Иль рука Моя короткая? Иль со слухом что не так?

Я с тобой, а не с красоткою изъясняюсь на понтах.

Про любовь споёшь ей арию, а вот что наобещал

Выполнить трудней, чем армию содержать не натощак.

Раз споёшь, потом корячишься, ублажаешь госпожу.

Я ли при Моём безбрачии обещаний не сдержу?

Передай своим поверенным: Точат пусть свои ножи.

Мяса Бог пошлёт немеряно, аж до встречи у межи».

(Кто не верит, пусть проверит сам. Соли нет в пустыне, трав.

Вам без хлеба озвереется мясо хавать без приправ.

Я и сам, когда по дурости больше двух недель не ел,

То ржаной набрался мудрости, мяса вовсе не хотел.

Лишь мечтой о хлебной корке я время скрадывал едва,

Согласившись с поговоркою, что всему хлеб голова.)

Сделал Моисей, как велено, указания свершил.

Выбрал семьдесят проверенных из старейшин и старшин.

В облаке на них Господь сошёл (Он иначе не сходил),

И своим особым способом дух харизмы разделил,

Что на Моисее избранном покрывалом возлежал,

Заставляя всеми фибрами всех неизбранных дрожать.

Снял Господь с пророка пассами рваной ауры клочки.

Дух, что власть даёт над массами, на старейшинах почил.

Стали изрекать пророчества, оказалось, сгоряча

(Даже если очень хочется, лучше было б промолчать.

Спиритус, спирт, по латыни – дух… Спирт, пока народ наш пьёт

И не думает отлынивать, нас латынь переживёт).

Двое из мужей в отечестве, в своём стане, стало быть,

Стали вдруг за человечество правду-матку говорить,

Брань перемежая с мистикой. Все бежали этих двух,

Из которых вместе с истиной исходил крепчайший дух.

Что содержат те пророчества, имя скажет иногда.

Называл всех не по отчеству, а по матери Елдад.

И Модад, пророк непризнанный, преисподней люд стращал,