Застывшие улыбки консультантов по женскому белью свидетельствовали как о недюжинной выдержке, так и о полном безразличии к судьбе жителей Африки. Включая пингвинов. Важным было одно: чтобы эта холеная дамочка и ее придурковатая спутница покинули магазин с максимальным количеством пакетов.

Мысок лакированной туфли с силой надавил на грубую холстину.

– Meine liebe Schwester, – не желая посвящать посторонних в семейные проблемы, Александра перешла на немецкий, – я выхожу замуж за члена палаты лордов. Это, конечно, не претензия на мировое господство, но кое-каких расходов стоит, – она придвинула в сторону кассы сразу несколько коробок. – Африку эти трусы все равно не спасут, а вот я, в первую брачную ночь, должна быть неотразима.

Маша сморщилась, но ответила тоже по-немецки:

– Du bist schon unwiderstehlich. Ты и так неотразима. Что в белье, что без него. Это ж только я уродцем вышла…

Рассмеявшись, Александра погладила сестру по бритой макушке.

– Дурочка! Вырастешь, станешь еще красивее, чем я. Если, конечно, перестанешь стричься налысо, краситься гуашью и читать Маркса, – после чего сделала строгое лицо. – Ладно, будь умницей, веди себя интеллигентно, а я в примерочную.

– Иди, иди… – Маша упала в огромное мягкое кресло. Огляделась, и громко добавила по-русски: – А я тут пока нигилизмом позанимаюсь.

Продавщицы выразительно переглянулись.

– Милая, выбирай выражения, – не оборачиваясь, пропела Саша.

– Можно подумать, здесь кто-то понял, о чем я говорю.

– Это меня и смущает, – блондинка поставила сумочку на полку в примерочной кабинке. – Пока я занята, может, все-таки подберешь себе что-нибудь подходящее? – она скинула туфли.

– Угу. Как только подберу подходящего лорда. – С этими словами, Маша достала из холщовой сумки вполне себе империалистический телефон и принялась искать вайфай.

– Сударыня, простите, что отрываю…

Полуопущенные ресницы даже не дрогнули.

Склонившись, продавщица поскребла пальчиками воздух, не решаясь дотронуться до посетительницы.

– Сударыня, вы меня слышите?

Нехотя, словно Вий, Маша приподняла веки.

– У меня уже есть трусы. И они на них даже похожи.

По лицу продавщицы было видно, что ей очень хочется плакать.

– Я не собираюсь вам ничего предлагать. Только хотела спросить: та дама, с которой вы пришли…

– Моя сестра?

– Ваша сестра?!

– Да. – Маша подтянулась в кресле. – А чем дело?

Продавщица снова занервничала и, тыча пальцем куда-то себе за спину, проблеяла извиняющимся голосом:

– Видите ли… Там произошла… В общем, такая странная история…

– С кем? – Маша непонимающе наморщила лоб.

– С вашей… – тут продавщица наклонилась еще ниже и сделала выразительные глаза – с вашей сестрой произошла странная ситуация!

Маша посмотрела в сторону примерочных кабинок. Немного поразмыслив, отрицательно мотнула головой.

– Ерунда. С моей сестрой никогда не происходят странные ситуации. – Заметив, что продавщица все еще сомневается, снисходительно пояснила. – Она даже зубную пасту выдавливает исключительно с конца тюбика. Вот вы себя контролируете, когда чистите зубы?

Послышался сдержанный рык и стало очевидным, что в этот бутик персонал набирали не только за рост и загорелую грудь.

– Встала и резко за мной! – розовая продавщица разом сбросила и лоск, и терпение. – Быстро!

Маша все поняла правильно.

– Так бы сразу и сказала, – пробурчала она, засовывая телефон в сумку.

Возле примерочных кабинок собралась уже довольно большая толпа. Вторая продавщица что-то оживленно объясняла начальственного вида даме и ничего не понимающему охраннику. Пара покупательниц взволнованно перешептывались неподалеку.

– Что случилось? – попав в самый центр расфуфыренных дамочек, Маша почувствовала себя крайне некомфортно. – И учтите, если это очередной рекламный трюк, то я…

Первая продавщица молча распахнула дверь в примерочную кабинку.

Изнемогающие от любопытства дамы ахнули, отшатнувшись назад. Маша, напротив, застыла как вкопанная. Черные ногти испуганно вжались в ладони.

– Черт…

На плечиках аккуратно висела одежда старшей сестры, посередине пушистого коврика стояли ее изящные туфли, яркая лакированная сумочка валялась рядом. Но ни дорогого белья, ни самой Александры в кабинке не было.