Интересно, а Алина то знает про его кутеж на стороне? Вот удивится наверное.

И ту я начинаю чувствовать злорадство. И даже какое-то удовольствие от того, что любовница оказалась на моем месте. Теперь и она испытает всю гамму чувств.

Меня опять тошнит. Связать с пищевым отравлением я это не могу. Вроде вчера я не ела ничего экзотического.

Я звоню Лике и прошу ее приехать. Она появляется у меня к обеду с тортом в руках.

— Зачем опять эти калории? — смотрю я на полуторакилограммовый торт. Очень аппетитный и судя по дате свежий.

— Затем. Я так понимаю, опять что-то произошло.

— Ага, — киваю я, — не поверишь.

Она заходит в коридор, раздевается и бежит на кухню скорее резать это шоколадное удовольствие. Я плетусь за ней. Сил у меня нет, ноги слегка дрожат. И правда ощущение, что отравилась.

За столом показываю ей фото. Она начинает громко смеяться.

— Ты серьезно? — хохочет она. — Он изменил любовнице со шлюхами? Вот это умора.

— Очень смешно.

— Прости. Не хотела тебя обидеть. Но это так весело. Ты только вдумайся. Изменить любовнице.

— Вообще-то я уже не хочу об этом думать. Мне противно. Понимаешь? Он мне омерзителен.

— Понимаю, — кивает она, отламывая вилкой большой кусок торта.

— Как мне с ним жить под одной крышей? Как?

— Тогда пора с ним поговорить. Другого пути нет.

— Но тогда мне придется уйти в небытие. Я не могу пока себе это позволить.

— Тогда терпи. Что я могу тебе еще посоветовать.

— Легко сказано — терпи. Ты вообще представляешь себе, как это? Он приходит домой каждый день, делает вид, что у нас все хорошо, улыбается, целует меня. А я знаю все. И даже больше. Как я должна реагировать? Что ему говорить? Я же не актриса, я не смогу на постоянной основе делать вид, что ничего не происходит. И не хочу я делать этот вид.

Я тоже отрезаю себе большой кусок и начинаю жадно есть. Как будто никогда не ела торт.

— Не представляю. Но если ты не можешь терпеть — выход один. Ты должна уйти от него.

Я вздыхаю. Опять должна. Всегда должна. Всю жизнь я всем что-то должна. Надоело. Не хочу. Пусть все катятся к чертям.

— Ничего я не должна, — в голосе звучит недовольство. — Понимаешь, я постоянно на нервах. Весь этот период у меня нет ни минуты покоя. Я психологически устала. Я больше не могу.

И слезы начинают просто течь по щекам. Лика сажится ко мне и обнимает.

— Успокойся, милая моя. Не плачь. Все образуется. Все наладится. И на твоей улице будет мир и покой. Это просто такой период. Его надо переждать. Пережить. Переосмыслить. Не плачь.

Успокоиться я не могу. Слезы просто ручьем текут из глаз.

— точно нервы, — всхлипываю я.

— Может тебе уехать куда-нибудь загород, в пансионатик какой-нибудь на недельку?

— Не знаю…Все так запуталось.

Лике я не рассказывала все подробности моих слежек и новых знакомств. Вдаваться в подробности не хотелось.

Меня опять тошнит. Я убегаю в ванную. Лика же продолжает с аппетитом поедать торт.

— Э, подруга, что с тобой? — сморит она меня лукаво.

— Ничего. Плохое самочувствие со вчерашнего вечера.

И я ей рассказываю о своих странных ощущениях после пробуждения.

— Может, ты что-то выпила вчера?

— Нет, дома мы пили только чай. И больше я ничего не помню.

— Может, твой новый знакомый тебе что-то подмешал?

— Но зачем?

— У тебя ничего не пропало из квартиры?

— Да брось, думаешь, он какой-то мелкий воришка?

— Просто проверь.

Я просмотрела все места, где лежали ценные вещи. Все было на месте.

— Твоя версия не подтвердилась.

— Вот и отлично. Лишний повод для нервов тебе совсем ни к чему.

— Хотя ты знаешь, у меня появились головокружения.

— Это тебе ничего не напоминает? — она улыбнулась. Внезапная догадка меня поразила.

— Нет, Лика, не думаешь ли ты, что я беременна?

— Это исключать тоже нельзя.

— Только не это. Только не сейчас, — я хватаюсь за голову.

— У тебя тест есть?

— Нет. Ты же знаешь, мы всегда предохраняемся. Альберт не хочет детей.

— Давай без паники. Проверим сначала на тесте. А потом уже разберемся, что делать дальше.

Я начинаю собираться, чтобы сходить в аптеку.

— Сиди, сама сбегаю.

Лика возвращается быстро. Я беру тест. Руки дрожат. Мне страшно. Я всегда так хотела ребенка, но Берт не позволял даже думать об этом. А теперь? Что будет теперь?