Здесь у меня нет моих обычных средств, но я все равно наполняю ванну пеной, готовая понежиться в ней весь день. Если бы я была предусмотрительнее, я бы захватила с собой охлажденный бокал белого вина, но я не собираюсь сбегать вниз в полотенце, пока Кэмерон лежит там, как Бог с картинки.

С этим образом в голове я все равно слишком напряжена, чтобы по-настоящему расслабиться, фантазии накатывают густо и быстро. Кэмерон заходит в ванную и залезает в воду вместе со мной полностью одетый. Или я сталкиваюсь с ним в коридоре, и он тянет меня за полотенце, пока я не оказываюсь перед ним обнаженной.

После мытья я вытираю волосы полотенцем, затем заплетаю их в две длинные косы, прежде чем спуститься вниз.

Как и предсказывалось, мама сидит на корточках перед камином. Кэмерон стоит на коленях, внимательно наблюдая за ней.

— Итак, как только ты соорудишь вот такую маленькую башню из хвороста, можешь поджечь бумагу под ней и положить сверху полено среднего размера. Сначала не нужно слишком много дров, иначе они могут задушить пламя, прежде чем оно успеет по-настоящему разгореться.

— Это потрясающе. Спасибо, что показали мне.

У папы на обеденном столе стоит бутылка красного вина, так что я наливаю себе бокал и присоединяюсь к ним, чтобы посмотреть, как разгорается огонь. Кэмерон смотрит на меня, лицо его сияет, он гордится своим новым умением. Мой мозг выдвигает другой сценарий, в котором он наблюдал бы за мной, стоя на коленях, и я отступаю к дивану. Здесь и так слишком жарко.

Неужели так все и будет? Я буду вести себя как помешанная на сексе маньячка каждый раз, когда посмотрю на него? Невозможно сохранять хладнокровие.

Дверь внизу открывается, и на лестнице появляется Райан, все еще в лыжных штанах и старой толстовке с капюшоном.

— Ты только вернулся?

— Да, — говорит он, лицо раскрасневшееся и потное. — Наткнулся на старого друга. А ты была на много миль впереди. У меня не было и шанса на победу.

— Звучит как оправдание. Уверен, что не заблудился? Врезался в дерево? Был уничтожен группой пятилетних детей?

— Умора. Я заскочу в душ. В джакузи через пять минут? — говорит он остальным в комнате.

— Звучит неплохо, — Кэмерон встает и следует за ним вверх по лестнице, предположительно, чтобы переодеться в плавательные шорты. Он собирается раздеться. Раздеться. Он будет голый в своей комнате, и даже если это всего на мгновение, я не вынесу этого осознания.

— Что у нас на ужин, папа?

— Через час будет говядина, — говорит он, не отрываясь от кроссворда, в который уткнулся носом за обеденным столом. — Хочешь сначала помочь мне закончить его?

Мама заказала ужин в местной кейтеринговой компании — сытный boeuf bourguignon (прим. говядина по-бургундски) с картофельным пюре и зеленой фасолью, который просто нужно было разогреть в духовке.

К тому времени, как мы заканчиваем, сказываются последствия целого дня катания на лыжах. С усталыми конечностями и глазами, которые не могут оставаться открытыми, я желаю спокойной ночи и отправляюсь в постель.

Укрывшись одеялом, я борюсь с зевотой и инстинктивно открываю веб-сайт Кэмерона, прекрасно понимая, что там не будет ничего нового.

Только вот оно есть, прямо у меня в руках.

Новый пост от Мак’и’Наслаждение.

Ханна

Я дважды проверяю, закрыта ли моя дверь и подключен ли блютуз, ложусь на спину и нажимаю воспроизведение.

Могу я тебе кое-что сказать?

От его шепота волосы у меня на затылке встают дыбом, по всему телу пробегают мурашки, знаю, что он собирается посвятить меня в свой секрет. Конечно, меня и любого другого слушателя, но прямо сейчас я достаточно обманываю себя, чтобы поверить, что эти слова предназначены только для меня.

Я обращаюсь к вам сегодня из самого симпатичного, уютного домика во французских Альпах. Нет, серьезно, это так. Я хотел бы показать вам, но это как бы выходит за рамки возможного в мире аудио. Вам просто придется поверить мне на слово.

Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми. Он записывал здесь. В этом доме. Пока меня не было дома. Что, если бы я вернулась пораньше? Что, если бы кто-нибудь из нас вернулся пораньше?

Так случилось, что у меня есть хороший приятель, которого я встретил в киношколе. Он британец, и, как оказалось, его семья владеет домиком — извини, шале — на маленьком горнолыжном курорте высоко в горах. По-видимому, раньше он принадлежал его бабушке, но каждый год они приезжают сюда на праздники.