Румынский язык существенно изменился под влиянием балканских соседей, но румыны очень гордятся его латинским происхождением.

Bucharest statue: Dennis Jarvis/flickr.

В результате такого тесного общения языки, которые когда-то различались как день и ночь, постепенно стали походить друг на друга. Это особенно относится к румынскому, албанскому, македонскому и болгарскому. У них столько общего, что их легко принять за родственников (македонский и болгарский и вправду родня, но два других – нет). Сербохорватский, греческий и цыганский тоже переняли некоторые свойства у этого квартета. Все вместе они образуют так называемый Балканский языковой союз.

Итак, что у них общего? Например, артикли. В отличие от многих других языков члены Союза не ставят определенный артикль перед существительным, а прибавляют его в конце слова. В румынском, например, dog (собака) – это caine, а the dog – cainele. В болгарском – куче и кучето, где дополнительные буквы в конце обозначают артикль, а в албанском – qen и qeni. Этим они отличаются от своих ближайших родственников (итальянского и польского, например). Согласно сделанному несколько лет назад открытию лингвистов Йоахима Метцингера и Штефана Шумахера, в этом вопросе законодателем моды стал, вероятно, албанский.

Еще одна характерная для балканских языков черта – экономное использование инфинитива или полный отказ от него. В большинстве европейских языков инфинитив широко используется в конструкциях типа он должен идти. В румынском же и в большинстве других балканских языков предпочитают использовать личную форму глагола, создавая предложения типа нужно, чтобы он шел. У родственных языков за пределами Балкан эта особенность не встречается.

Третья характерная черта – это формирование будущего времени, индикатором которого в английском служит слово will. Европейские языки справляются с этим временем по-разному, но члены Балканского языкового союза (почти) уникальны: все они используют для этого одно не меняющееся слово. Исходное значение этого слова было что-то вроде хочется, но со временем оно превратилось в чисто грамматический инструмент. Например, они будут петь на румынский переводится как ei vor cante, что раньше означало хочется, чтоб они пели. (В английском, кстати, та же история: they will когда-то означало они хотят.)

На этом сходство не кончается. Большинство членов Союза используют для образования сравнительных степеней прилагательных не суффиксы (красивее, красивейший), а вспомогательные слова (более красивый, самый красивый). У нескольких членов Союза всего 2–3 падежа, но среди них неизменно есть звательный. И у многих членов есть нейтральный гласный, звучащий как a в английском слове sofa, или как i в слове pencil, или e в слове spoken. Именно так произносятся румынское a, албанское ё и болгарский ъ.

Все это вселяет оптимизм: ведь чем больше общего в языках, тем легче их носителям объясняться между собой. Казалось бы. Беда в том, что балканские языки резко расходятся в лексике. Конечно, кое-что у них общее. То, что в румынском собака называется caine, а в албанском qen, – не случайное совпадение, ведь оба слова возникли из латинского слова canis. И слова для обозначения краски имеют общее происхождение: албанское bojё, румынское boia, цыганское bojava, болгарское, македонское и сербохорватское boja – все произошли от турецкого boya. Однако лексические различия (за исключением лексики трех славянских языков) значительно перевешивают.

Итак, за время пребывания в приюте грамматическое поведение балканских языков стало сходным. Но во внешности – лексике – они упрямо сохраняют фамильные черты. В итоге несмотря на некоторое сходство этих языков их носители не понимают друг друга.

Английский заимствовал pastrami (копченая говядина) из идиша, который взял его из румынского, а тот, в свою очередь, – из греческого или турецкого. Имя Dracula по-румынски означает дьявол.

Omenie – добродетель, объединяющая все качества настоящего человека: доброту, искренность, уважительность, гостеприимство, честность, вежливость.

В бывшем Советском Союзе огромное изобилие языков: табасаранский, талышский, татарский, тиндинский – вот только некоторые на букву т из европейской части России. Кабардинский, калмыкский, карачаево-балкарский, каратинский, карельский, коми – а это на к из того же региона. На территории бывшего Советского Союза живут десятки небольших народов, и у каждого свой язык. Их полное описание заняло бы несколько томов и могло бы заинтересовать лишь специалистов. В этой главе мы посмотрим только на один малоизвестный язык – осетинский. На этом языке говорит всего несколько сотен тысяч человек, живущих по обе стороны российско-грузинской границы. Но есть одна особенность, которая делает его очень примечательным.

Начну с небольшого вступления. Как уже отмечалось, почти все европейские языки входят в индоевропейскую семью. Это самая большая в мире языковая семья – в ней сотни членов, на языках из этой семьи говорит около трех миллиардов человек. Ее языки разделены на десять ветвей: пять больших и пять маленьких. Три самые маленькие ветки – это албанская, армянская и греческая, и каждая из них содержит ровно один живой нормативный язык. На балтийской ветке два листика: латышский и литовский. На кельтской ветке четыре живых языка (и два реанимированных: корнский и мэнский), но на всех этих языках говорит менее миллиона человек, так что эта веточка больше похожа на засохший прутик. Есть пять больших веток, три из которых вам знакомы: германские, романские и славянские языки. Эти группы включают в себя английский, французский и русский соответственно.