– Разогни!

Я эти хитрости знаю и потому говорю:

– Ты сперва покажи, может, он у тебя вообще не разгибается.

Он показывает, что палец распрямляется, и сгибает его снова.

Некоторое время мы играем в эту игру. Палец у деда словно железный никак не разогнешь. Но и он не может разогнуть мой.

– Ничья, - говорю я папаше. Он спрашивает:

– У тебя что за работа?

– Монтажник центрального отопления.

Ну, я немножко прихвастнул: какой я монтажник? Ученик, в лучшем случае подмастерье, но уж никак не водопроводчик с опытом.

– Так мы же почти одного цеха. Я тоже по железной части. Автомеханик. И не стыдно тебе своих загребать?

Я решаю его отпустить.

– Ну ладно. Ступай себе аккуратно.

– Палец у тебя крепкий, - говорит он уважительно.
– Ох, и задаст же мне жена!.. Немцы, говорят, уже в Мярьямаа. Куришь?

– Загуляешь еще раз - не забывай документы.

– Спасибо за науку, сынок. Кто это тебя так красиво отделал?

Заметил, значит, что у меня половина лица все еще в разводах.

– Да просто так. Случается.

– Я, когда в рекрутах был, тоже дрался. Из-за девчонок и просто так. Чтобы развлечься малость.

– Начальство идет, смывайся.

– Не боюсь я ни начальства, ни подчиненных.

– Мне из-за тебя влетит. У тебя ведь ни паспорта, ни пропуска.

– Ну раз так, пойду. Но сколько же тебе лет?
– Полных двадцать.

– В двадцать лет я тоже был хват. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Не пускай фашистов в Таллин.

– Да уж не пустим, разве что не справимся, тогда...

– Тогда - беда. Ну, прощай.

– Прощай.

Болтовня с этим веселым дедом немножко приподняла мое настроение. Я насвистываю потихоньку "Шумящий лес" и думаю про себя, что такие вот старые коряги чертовски здоровы тягаться на пальцах. Теперь мы занимаемся боксом, легкой атлетикой, гоняем футбольный мяч, играем в волейбол, баскетбол, а тогда перетягивали палку, разгибали пальцы, поднимали камни и толкали друг друга в грудь. В молодости не обойтись без того, чтобы не испытать свои силы. "Чтобы развлечься малость". Драться я не люблю, но боксерские перчатки надеваю с удовольствием.

Рассуждая таким образом, я внимательно слежу за улицей. Из-за угла появляются трое. Двое наших и кто-то третий. Наверно, задержали какого-нибудь подозрительного типа. Кто бы это мог быть? Такой же заплутавший полуночник, как этот папаша, который развлек меня, или настоящий бандит?

Они подходят ко мне, и я узнаю в задержанном деда, с которым мы только что разгибали друг другу пальцы.

Подойдя ко мне, дед элегантно приподнимает шапку и говорит:

– Здорово, крестничек. Вот видишь, уводят.

– Здорово, крестный. За что же уводят?

– Диверсант, говорят.

– Когда же тебя закинули к нам из Германии? Мужчины следят за нами. Один из них спрашивает: - Ты его знаешь?

– Конечно. Автослесарь, всю жизнь проработал. Живет на улице Кянну, в доме девять.

– Мюркмаа приказал задержать. Он без документов.

– А разве мало того, что я его знаю?

– Да, пожалуй, хватит, - соглашается со мной один.

– А вдруг Мюркмаа разозлится?
– сомневается другой.

– Положитесь на меня, - говорю я.
– Пошли, крестный.

Ребята отпускают деда, и я веду его домой.

– Каменная душа у вашего начальника, - не на шутку рассержен дед.

– Кругом полно бандитов, - заступаюсь я за командира.

– Похож я, что ли, на бандита? Даже протрезвел.

– Ты же не боялся ни начальства, ни подчиненных.

– Да я не об том. Объясняй теперь своей бабе, где ты всю ночь шляндал.

– Это точно.

– Может, зайдешь? Познакомлю старуху со своим спасителем. Может, найдет чего у себя в шкафу.

– Сейчас некогда. Будь здоров,

– Тебя как зовут?,

– Олей. Времени у меня больше нет. Прощай.

– Прощай, крестничек.

Я тороплюсь поскорее вернуться на пост,

Вскоре мы меняемся ролями. Тумме начинает натрулировать на улице, а я и еще один Парень принимаемся ходить по домам.

Мне не везет. В первой же квартире я натыкаюсь на женщину, которую не назовешь незнакомой.

Я знаю ее, и она меня, кажется, тоже. Во всяком случае, смотрит она на меня так, будто мы старые знакомые.