Однако колониальные державы всегда стремились тормозить организацию контроля за выполнением соглашений об опеке. Это проявлялось при разработке анкет, организации рассмотрения петиций, посылке выездных миссий на подопечные территории.

Если руководящими и контролирующими органами международной системы опеки являются Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности и Совет по опеке, то на деле осуществляет опеку управляющая власть. Однако Устав ООН не определяет основные обязанности управляющей власти. Статья 84 Устава указывает лишь на то, что в «обязанности управляющей власти входит обеспечение такого положения, при котором территория под опекой играла бы свою роль в поддержании международного мира и безопасности». Дважды (в статьях 79 и 81) Устав отсылает к индивидуальным соглашениям об опеке. Но в индивидуальных соглашениях, как мы видели, обязанности управляющей власти сформулированы в самой неопределенной форме.

Международная система опеки никогда не охватывала большого количества районов. При создании в нее было включено 11 территорий с населением 22,6 млн.

Просуществовала эта «новинка» колониализма недолго. К 1976 г. на нашей планете осталась лишь одна подопечная территория: Марианские, Каролинские и Маршалловы острова, население которых составляет 115 тыс., да и здесь система опеки доживает последние дни.

Достижение независимости подопечными территориями, как и весь процесс деколонизации после второй мировой войны, явилось результатом мощного подъема национально-освободительного движения угнетенных народов, а отнюдь не деятельности управляющих держав. Если бы эти последние определяли развитие событий, то колониальная система до сих пор оставалась бы незыблемой. Убедительное свидетельство этого — история колониализма в Микронезии, начавшаяся еще на заре XVI в.

ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ

I

Каролинские, Марианские и Маршалловы острова отличаются друг от друга и по своему геологическому происхождению, и по своей истории.

Если Марианские острова вулканические, то Маршалловы — коралловые, а Каролины и вулканические и коралловые.

Европейской колонизации первыми подверглись Марианские острова. Начало тому было положено во время кругосветного плавания испанских кораблей под командованием Ф. Магеллана.

В конце ноября 1520 г. Магеллан прошел через пролив, находящийся у самой южной оконечности Южной Америки и теперь носящий имя этого великого мореплавателя, и оказался в водах Тихого океана. Испанцы взяли курс на северо-запад. Около четырех месяцев плыли они, не видя земли. Переход этот был весьма изнурительным для экипажа судов.

Согласно устойчивой, но в исторической литературе оспариваемой версии, 6 марта 1521 г. корабли Магеллана достигли Гуама{22}. Как это ни парадоксально, но Магеллан действительно, пройдя с юго-востока на северо-запад всю южную часть Тихого океана, где находится целый континент — Австралия и многие тысячи островов, среди которых такие крупные, как Новая Зеландия и Новая Гвинея, натолкнулся лишь на маленький остров, расположенный уже в северных широтах.

Магеллан и его спутники, естественно, были весьма рады вступить на земную твердь после многомесячного трудного плавания. Они пополнили запасы пресной воды, погрузили в трюмы судов свежие продукты, отдохнули, но задерживаться на острове не стали. Испанцы спешили достичь вожделенных Островов Пряностей, как назывались тогда Молуккские острова. Поэтому 9 марта Магеллан покинул остров, взяв курс на запад. Правда, даже за столь короткий срок пребывания на Гуаме он успел серьезно поссориться с его обитателями. Обвинив аборигенов в попытке украсть лодку с одного из кораблей, Магеллан во главе отряда из 40 вооруженных матросов, произвел набег на окрестные селения. Было сожжено до 50 домов, убито семь островитян, были уничтожены их лодки. Злясь на аборигенов, Магеллан назвал открытую им землю Isla de los Ladrones, что в переводе с испанского означает «остров Воров, или Разбойничий остров»{23}.

Через 10 дней Магеллан открыл Филиппинские острова, ставшие местом его гибели. Здесь 27 апреля 1521 г. он был убит в стычке с жителями острова Мактан.

Магеллан, как мы видим, не находя ценности в открытом острове, не совершил сакраментального ритуала провозглашения над ним власти испанского монарха. Не сделала этого и вторая испанская экспедиция во главе с Гарсиа Хофре де Лойаса, побывавшая на Гуаме в начале сентября 1526 г. Лишь в 1565 г. испанская экспедиция под командованием Мануэля Лопеса де Легаспи формально распространила на остров суверенитет испанского монарха. 26 января 1565 г. Легаспи объявил Гуам «и все земли, относящиеся к нему», собственностью испанской короны{24}.

Между прочим, именно во время плавания Легаспи европейцы впервые увидели острова, позднее названные Маршалловыми и Каролинскими. Произошло это так.

В составе экспедиции были четыре корабля. Через 10 дней после начала плавания один из кораблей, «Сан-Лукас», отделился от остальных. Пересекая океан, «Сан-Лукас» посетил три острова Маршаллова архипелага, а 17 января 1565 г. экипаж корабля увидел группу неизвестных островов. На одном из островов Трук испанские моряки высадились. Их встреча с аборигенами проходила отнюдь не в дружеской обстановке. Капитан корабля Алонзо де Ареллано закончил свой отчет следующими словами: «Эти люди — дикари и воры, крадущие все, что попадает им на глаза; на все они смотрят, соображая как бы это украсть»{25}.

Архипелаг, острова которого обнаружил экипаж «Сан-Лукаса», получил свое название (сохранившееся до сих пор) — Каролинский в 1686 г. в честь испанского короля Карла II. Острова Маршаллова архипелага испанцы открыли во время плаваний Лойаса в 1526 г. и Сааведра в 1529 г., но они получили свое теперешнее название лишь после того, как английский капитан Маршалл в 1788 г. подробно обследовал их.

Провозглашение Марианских островов собственностью Испании было, однако, лишь символическим актом. До первой попытки подлинной их колонизации прошло более 100 лет. Колонизация же Каролинского и Маршаллова архипелагов началась еще позднее.