Тьфу ты! Не в том смысле, но… Короче, бизнес, мать его! Ни дня без сделки или связанного с ней геморроя…

А ведь, кроме клиентов, мне еще и Макс принялся названивать. Все пытался забиться со мной на совместную встречу Нового года: мол, как встретишь, так и проведешь.

— А что же твоя зайка? Или мы по классике: на троих соображать будем?

— Зою на сохранение положили. И точно не отпустят — там проблемы какие-то…

— Какая же ты все-таки сволочь, Максим. Ты сам-то отдупляешь, какую мерзость творишь и по отношению ко мне, и по отношению к этой твоей Зойке?

Но Макс всегда отличался поразительной непробиваемостью. Вот и в этот раз все мои слова от него отлетали, словно от стенки горох. И в какой-то момент, не придумав ничего лучше, я и сказала ему, что на Новогодние праздники меня просто не будет в Москве: мол, улетаю к теплу, да еще и не одна.

— Врешь! — убежденно заявил Максим. — Это ты для того, чтобы мне больно сделать, да?

— Конечно! — окончательно обозлилась я. — Все ж только вокруг тебя вертится! Никак иначе! Если не лень, приезжай в Шереметьево да посмотри сам. Только близко не суйся, у моего спутника, знаешь, охрана такая, что лучше не надо.

— Врешь, — убежденно повторил Макс.

Я же в ответ просто отбила звонок, уже сейчас жалея, что сказала слишком много. Да и после, в аэропорту, то и делала что оглядывалась: постоянно казалось, что чей-то взгляд буквально сверлит мне спину между лопаток. Однако, сколько ни пыталась выследить этого «смотрящего», так в этом и не преуспела.

Нервишки, нечего и гадать…

Неудивительно, что после того, как самолет поднялся в небо и было разрешено отстегнуть ремни и опустить спинки кресел, чем я вскоре и воспользовалась, усталость навалилась большим и тяжелым одеялом — совсем не самолетным, а ватным. Из разряда тех, про которые мой отец говорил «будто гробовую плиту положили». Глаза моментально начали слипаться. Кто-то вроде бы пытался меня будить, но смутно знакомый голос запретил, сказав: «Потом, пусть поспит».

Глава 33

Короче говоря, проснулась я, только когда в салоне самолета включился свет, а капитан по громкой связи начал говорить что-то традиционно-предпосадочное.

— Быстро, — пытаясь осознать себя во времени и пространстве, сообщила я, глянув через проход на повернувшегося ко мне Стаса и случайно при этом зевнув так, что за ушами хрустнуло.

— Почти девять часов, — с улыбкой пожал плечами тот, а после с видимым наслаждением потянулся, выгибаясь в пояснице и сцепляя над собой пальцы рук.

«Неужто работал все это время?» — с неудовольствием в свой адрес подумала я.

— Вы совсем не спали?

— Спал. Немного. Я вообще мало сплю. Повезло — хватает четырех-пяти часов.

— Помрете так раньше времени.

— Было б ради кого в постели оставаться, — произнес Стас так, что из кресла сзади кто-то недвусмысленно хмыкнул.

С трудом удержав себя от того, чтобы полюбопытствовать, что там был за хмыкальщик, я привела спинку кресла в вертикальное положение и пристегнулась, как и требовал командирский голос из динамиков. Посадка прошла успешно, хотя и казалось, что обезумевший летчик собрался сесть прямо в лазурные океанские воды. Полоса открылась в последний момент, и только тогда стало понятно, почему все так: она занимала практически весь узкий, длинный, но совсем небольшой остров. Лишь в одном месте, там, где было чуть пошире, к аэропорту прилепился город.

— Что теперь? — спросил я Стаса.

— Срочно переодеться!

— Чулочки, надеюсь, прихватили?

— Я вас вижу в ином… обрамлении.

— Черная кожа и латекс? — было засмеялась я и мигом притихла, когда Стас, сверкнув хищной улыбкой, коротко ответил «как вариант».

В коротеньких шортиках, в футболке, а главное, в шлепках на босу ногу действительно было много комфортнее. И даже настроение как-то незаметно сменилось на любопытствующе-туристическое с легкими нотками аромата… гм… бздежа перед предстоящей партией в бильярд.

Интересно, каково это все-таки будет — победить, а значит, по сути, отыметь такого мужика, как Стас Смирнов? Перед внутренним взором предстала картинка: я таки в черной коже, латексе и с плеткой-семихвосткой в руке, и Стас в собачьем ошейнике и на четвереньках у моих ног… Картинка была хороша, да, но почему-то не годилась. Возможно, потому что ни кожа, ни латекс никак не желали сочетаться с тропической жарой. Да! Точно! Именно поэтому, а не из-за того, что на Стасе Смирнове собачий ошейник не желал держаться даже в глупых фантазиях. Получалось, что тоже «не его размерчик»? Или дело было даже не в нем, а моем к нему отношении?.. Скорее всего, так, потому что со Стасом, уже не раз доказавшим свою непредсказуемость, никогда нельзя было знать наперед, чем то или иное действие обернется.

«Ничего! Бильярд — не карты! Тут уметь надо, чтобы лузером не оказаться! А там уж посмотрим, как оно все пойдет!»

После огромного Аэробуса-330, которым мы и прибыли из Москвы, маленький гидросамолет, затесавшийся между роскошными океанскими яхтами у отдельного причала, показался ненадежным и слишком легким, несерьезным. Да и бросало его на волнах так, что под ложечкой квакало.

— Вас не укачивает, Елена Георгиевна?

— Раньше не укачивало, — проворчала я и глянула в окошко. — Но я раньше никогда и не плавала… на самолете.