– В пещере...

– Ты где родился, мудачок?
– пришел ему на помощь Савельев.

– Я родился в родильном подразделении военно-полевого госпиталя для оказания медицинской помощи.

– В освещенном гроте или в неосвещенном?
– придумал самый точный вопрос Шмидт.

– Родильное подразделение находится в освещенном гроте.

– Местный, - разом выдохнули в ужасе Савельев и Шмидт.

– Так ты что, и солнца никогда не видел? Энисаар, должно быть, улыбнулся.
– Я шесть раз удостоился высочайшей чести увидеть солнце нашей свободы - товарища Зотова.

Воцарилось молчание. Ребята поняли, что этот местный точно не знает, где выход.

– Э-э, борьба за дело Зотова требует точного исполнения... Пошли? робко предложил пещерно-рожденный.

– А сколько тебе лет?
– спросил Шмидт. Парнишка опять призадумался.

– Я родился в свете исторических решений четырнадцатого съезда зотовскбй партии, которые нашли горячий отклик в сердцах моих родителей... Мне три года. Я достиг призывного возраста.

Выглядел Энисаар вполне ровесником Савельева и Шмидта.

– Что-то тут херня какая-то творится со временем, - пробормотал Шмидт.
– А какой сейчас год у вас?

– Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой, то есть семнадцатый год Зотове кой эры... А у дудковцев разве другой?

– Другой, - тяжело вздохнул Шмидт.

– Ты понимаешь, сука, мы не знаем никаких ваших дурацких дудковцев! вдруг закричал Саша и в сердцах даже стукнул Энисаара по больной ноге.
– Мы спустились недели три назад в Метростроевскую пе-щеру в Тульской области. Нас было пятеро, осталось трое. Скотина Крот завел нас сюда, в эту вашу Систему Ада и сам погиб, гад. Мы родились и живем на поверхности земли, а не в этой сраной пещере! Мы живем в городе Москве, где днем не надо включать электричество - и так светло. Там много людей, машин, магазинов, компьютеров. Там травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка, блядь, весною... Ты понимаешь?

– - Кзотова будь готов, дзотова живет и побеждает.
– - шепотом открестился Энисаар.

– Ничего он, Саш, не понимает. Пошли? Они понесли его дальше. В освещенном штреке выяснилось, что дорога через ближний поворот ведет туда, куда надо. Часовой за поворотом оказался не прочь поговорить, что вызвало смутное ворчание ревностного Энисаара, и путано объяснил им довольно длинную, но светлую дорогу в госпиталь, на прощание добавив о всемерном улучшении качества зотовского здравоохранения.

Как ни худ был пострадавший, но иногда приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. И снова по бесконечному подземелью. Прежде трудно было и вообразить, насколько оно велико. В одном месте их внимание привлек равномерный явно механический грохот, доносившийся из бокового прохода.

– Что это там, Коля?
– спросил Шмидт.
– Электростанция?

– Военная тайна, - мужественно ответил местный.

– Башку отверну.

– Там секретный завод оборонного значения, - тут же охотно открыл военную тайну Энисаар.

Они сбавили шаг, посмотрели направо. В сумрачном шумном гроте, кажется, работали станки, сновали люди в такой же синей униформе. Пахло металлом.

Поперек их пути были проложены рельсы, вполне эксплуатируемые.

– Кзотова будь готов и стоять!
– сурово окликнул их на удивление рослый часовой.

– Всегда готов!
– за всех ответил Энисаар. Савельев и Шмидт себя особенно готовыми так и не могли почувствовать и предпочитали выкрикивать просто "а-ов!"

С большой натугой человек пять, впрягшихся впереди, и пять толкающих сзади тащили по рельсам груженую вагонетку, накрытую брезентом.

– Эй вы, героические пульники, отвернуться от секретной продукции, скомандовал часовой.

Санитары и раненый послушно повернулись спиной и подождали, пока эти истощенные люди, выглядевшие, как самые несчастные зэки из чернушных фильмов, провезут свою вагонетку.

Следующий встреченный часовой остановил их и велел подождать. Саша и Миша с удовольствием передохнули. Из-за угла, за который их не пускали, послышались невнятные крики, ругань, женский плач. Новобранцы непонятной героической армии напряглись: женщин они не видели уже давно. Звуки затихли.

– Не, мужики, туда нельзя, - сказал часовой.
– Аида я вас проведу к госпиталю короткой дорогой. Перелом, небось? По себе знаю - херово.

Он убрал немецкий автомат за спину, включил фонарь и указал им лучом в неширокий темный штрек. Странный это был часовой. Говорил нормальным языком, пост покинул.

Через некоторое время их окликнули из темноты:

– Стой. Кто идет?

Голос был звонкий и знакомый.

– Сплотила, - сообщил сопровождающий странный пароль.

– Навеки, - отозвался другой часовой.
– Чего это? Временные незначительные потери в живой силе и технике с нашей стороны?
– осведомился он и оказался старым знакомым - Мотей, тем самым впередсмотрящим Мотовиловым, который первым приветствовал их в Системе Ада.