Покончив с простыней, Катя попыталась разодрать шерстяное одеяло. Но оно оказалось довольно прочным, даже зубы не помогли. Она сняла с себя форменные штаны. Нет, и здесь ткань не поддавалась. Нужно было найти нож или ножницы.

Вновь одевшись, она подошла к ближайшему человеку, лежавшему на полу. От мужчины, до глаз заросшего бородой, неприятно пахло немытым телом и мочой. Он лежал, вытянув губы трубочкой и причмокивая.

– Простите, у вас нет ножа или ножниц? Катя потрясла его за плечо, но лежащий совершенно на нее не реагировал.

Она пошла дальше. Пожилая женщина сочувственно покачала головой, но обещала помочь и присоединилась к Кате в поисках инструментов. Вдруг девушке пришло в голову, что если разбить керосиновую лампу, то осколком стекла можно будет запросто разрезать все что угодно. Она решительно направилась в ту сторону грота, где находился источник света, и схватила лампу.

– Что ты делаешь, дура? Не видишь, что ли, - я читаю.

Читающий хоть что-нибудь в этой безумной страна был подобен общающемуся с богом. Сгорбившись на камешке, волосатый и бородатый мужчина читал небольшой отрывной календарь и хорошо, добродушно улыбался. Чтение доставляло ему большое удовольствие.

Календарь был открыт на странице "1961 г. 12 aпреля". Читатель нежно в уголке поглаживал эту страницу. Заметив, что Катя смотрит на страницу не как в афишу коза, что она явно грамотна, этот человек еще раз улыбнулся и сказал:

– Вот.

– Вы не знаете, какое сегодня число?
– спросила Катя.

– Что ты, милая? Откуда же нам это знать?

– А у вас нет ножа или ножниц?

– Ты что, из космического пространства свалилась? Это же психушка. У нас тут все острое отбирают.

– Да и зачем тебе?
– спросила пожилая женщина.

– Психушка...
– Катя устало села на камень, прислонилась к стене.
– Вот оно что. В психушку засунули.

– Да не переживай ты.
– Женщина села рядом, обняла девушку. Большая мягкая грудь этой женщины была теплой. К ней хотелось прислониться и забыть обо всем плохом.
– К нормальным людям попала. Как тебя зовут?

– Катя Зотова.

Бородач и толстуха переглянулись.

– Небось скажешь, что ты правнучка товарища Зотова?
– внимательно глядя на нее, спросил бородач.

Его лицо со шрамом на правой брови и следами сильных ожогов на щеках, плохо скрываемых клочковатой растительностью, показалось Кате очень знакомым. Где-то она его видела. Но только коротко стриженным и бритым.

Девушка печально кивнула.

– Точно - сумасшедшая, - обрадовалась женщина.
– Значит, наша. Меня можешь называть тетя Даша. А это дядя Юра.

– Вы говорите нормальным языком, - констатировала Катя, постепенно приходя в себя после приступа мании.
– Так тут говорит только мой Мишка да люди в гроте у Зотова.

– Ну вот, видишь, а ты боялась, - улыбнулась тетя Даша.

– Да ничего я не боялась, - по-детски похвасталась Катя.
– Я тут уже навидалась. Нечего больше бояться.

– Ну и ладнышко, - сказала тетя Даша.
– Ты, я Смотрю, ребеночка ждешь?

– Послушайте, - отмахнулась от этой темы Катя. Ей нужно было договорить и доделать что-то очень важное, - а давайте убежим?

– Как?
– спросил дядя Юра.

– Веревку из простыней, всяких тряпок сплетем и выберемся из этого колод...
– здесь до Кати стало доходить, что она уже пришла в себя окончательно.

– Не сходи с ума, девочка, - покачал головой дядя Юра.
– Какая там, к черту, веревка... Отсюда ушли четверо наших товарищей, с позволения сказать. И фонари у них были, и припасы. Только не уверен, что они дойдут. Это правда как настоящий ад. Попасть сюда можно, а выбраться нельзя.

– Среди них был такой лысый, Владилен?
– спросила Катя.

– Был!
– обрадовался дядя Юра.
– Ты что, видела их?

– Нас вел сюда Крот, и мы их встретили. Беседовали. Даже коньяк пили. А во время сна они убили Крота.

– Идиоты!
– Дядя Юра с досады стукнул себя кулаком по коленке и поморщился. Потом мудро и печально улыбнулся, как тихий сумасшедший, снова став на кого-то очень похожим.
– Идиоты. Крот знал тут все дороги к выходу. Крот же закончил все эти дурацкие игры с Дудко и Зотовым и обещал всех нас, сумасшедших, вывести. Почему они его не простили? Сам завел, сам и... Надо же хоть кому-нибудь верить? Как ты думаешь, Катюш?

– Надо.

Адмирал Двуногий, сложив руки за спину, расхаживал по приемному гроту. От напряженной работы мысли его деревянный корпус время от времени начинал клониться вперед, постепенно достигая критической точки, - тогда адмирал осознавал свою странную позу и выпрямлялся. Он так ходил уже час или больше, ожидая приема высшего начальства. Но Двуногий не замечал времени, просто не умел этого делать, как подземнорожденный. Зато он прекрасно успел сочинить и отрепетировать доклад. Записывать его он не стал - нечем, не на чем, да и не очень-то он был мастер писать. Умение читать тут вовсе не предполагало умение писать.