— Да, Ефрем, — улыбнулся я ему. — Это был Кодекс.

Он кивнул, пожевал губы и спросил:

— Та война… Она идёт между Кодексом и кем-то ещё? — увидел он мой кивок и продолжил: — И Орден это…

— Охотники. Мы те, кто служит Кодексу и стоит на страже человечества.

— Понятно, — выдохнул Ефрем. — И когда? Когда настанет эта война?

— Она уже идёт, старик, — сделал я глоток. — И длится долгие тысячелетия.

Его проняло. Он сглотнул ком и замолчал, погрузившись в себя.

— Не то место, чтобы говорить о таком, — оглядел я бар, после чего вздохнул и сказал: — Но пусть так. Только что я приоткрыл для тебя крупицу знаний, Ефрем. А теперь ответь мне: хочешь ли ты узнать остальное?

— Почему я? — ответил он вопросом на вопрос, сомневаясь.

— Потому что, Ефрем, я хочу, чтобы ты сражался вместе со мной. Встал по моё плечо с высоко поднятой головой и пошёл в битву против врага, который непременно явится в этом мир.

Старик тяжело посмотрел мне в глаза, отставил пиво и поднялся.

— Ты прав, это не то место, где можно говорить о таком. Идём, Охотник, — впервые обратился он ко мне так. — Чувствую, что разговор предстоит долгий и тяжёлый.

Наше возвращение домой произвело фурор, подобно взрыву бомбы. Дед был искреннее горд и рад, что мы выжили и вернулись. Прямо с порога он обнял меня, да так крепко, что у меня кости затрещали. Кристина со Славиком присоединились к нам, создав эдакое единение семьи. Девочкам тоже достались обнимашки. Машу пробило на слёзы, хоть она и старалась держаться. Снежинка улыбалась и показала мне большой палец, а вот Лилит сказала, что верила в нашу победу. Эмоции радости чувствовались столь объёмно, что я буквально тонул в них и не мог сдержать улыбки.

Отличился Гримлок, который облизнул меня с ног до головы своим шершавым языком, говоря о величии воина и то, что поход сделал меня сильнее. Ужас Кардар-Атора хоть и сдерживал эмоции, но все равно поддался им, выражая вот таким способом.

В общем, да, дома нас ждали и подготовили очередное застолье, куда присоединились Заебос и Арно. Оборотень хоть и желал отправиться домой, но дед и Лилит его не пустили. Ну а демон… Тому только дай волю и он готов на любой кипишь. Но даже он удивил меня, когда обмолвился, что рад. Ему больше не нужно скрываться и он может ездить с Кристиной на ноготочки. И пусть сестра узнала его, но быстро пришла к своим каким-то выводам и просто решила, что мы не были знакомы до случая с Разломом.

— Дед, что с Булгаковым? — спросил я у своего старика, не забывая работать вилкой.

— Морозов звонил и сказал, что с ним и его командой всё хорошо, — улыбнулся он, подливая себе вина. — Истощены, но жить будут. По его словам, пробудь они в Эпицентре ещё хотя бы сутки, то всё. Булгаков, кстати, очнулся и мне уже пришло письмо от его рода. Он хочет поговорить с тобой, как поправиться.

— Ещё этого мне не хватало, — поморщился я. — Уже догадываюсь, к чему сведётся разговор. Отказаться от встречи можешь?

— Могу, — кивнул дед. — Но вряд ли это остановит Булгакова. Ему если что в голову придёт, то он доводит до конца. О нём даже в империи говорят, что он самый упёртый Абсолют.

— Ладно, — подумал я и принял решение. — До этого разговора ещё дожить надо. Вот тогда и буду думать.

Старик улыбнулся и посмотрел на Ефрема, который нянчился с Яриком и Славиком, но почему-то не употреблял алкоголь. Только сок пил и всё.

— Что ты сделал с Князем, расскажешь? Он с вашего возращения какой-то… странный.

— Это секрет, дед.

— Секрет от главы рода? — удивился он.

— Да, — хмыкнул я. — И он между нами с Ефремом. Так нужно, поверь.

Несколько секунд старик внимательно смотрел на меня, пока не кивнул и не сказал:

— Хорошо. Я верю тебя, Дим.

Вот и славно. Вот и хорошо!

Ефрем, и правда, изменился после того, что узнал. Вопросов у него накопилось изрядно и я ответил на них, максимально сгладив углы и поведав лишь о важном. О цели, которую он может обрести и тому, что грядет. Расскажи об этом кто-то другой и старик бы не поверил. Но слишком много произошло за время нашего похода и до него. Слишком много того, чему не было объяснение, но теперь оно нашлось и картина встала полностью. Вот только после этого шаблон понимания Ефрема треснул окончательно. Подсознательно, но он верил всему, что я говорил. Осознавал, что всё это время люди жили в полном неведении. Не знании, которое ведёт их к краху и погибели. И старик решил пойти за мной. Сделал шаг навстречу неизбежному, решив сражаться, а не стоять в стороне или подыхать в какой-нибудь канаве.

Возникал вопрос: а зачем, собственно, мне рассказывать Ефрему подобное? Такую информацию не доверяют тем в ком сомневаются. Пусть это и была тайна, но так нужно было. Я не хотел, чтобы старик окончательно сломался и решил самоубиться в каком-нибудь Разломе. Такие люди, как Князь, самые преданные и верные, если найти к ним подход. Заручится их признанием и заглянуть в их душу.

Встретившись взглядом с Ефремом, я кивнул ему и поднялся из-за стола.

— Ты куда, дорогой? — заинтересовалась Лилит, да и дед тоже, когда Гранд встал после меня.