Забавно. Военные же говорили, что у них недостаток финансирования, тогда откуда столько роскоши? Неужели никого это не смущает?

Дураку понятно, что деньги оседают у кого-то в кармане, я даже могу предположить у кого, и скоро посмотрю ему в глаза.

Я не готова инвестировать в богатую жизнь директора этого заведения. Он и без этого наверняка побогаче меня будет.

Меня завели в такой же пафосный кабинет.

Осмотрелась и поняла: кабинетом язык не повернется назвать то, что открылось моему взору. Это был тронный зал. Везде мрамор и позолота. Стены и потолок украшены лепниной, а свободное пространство занято картинами. В искусстве не разбираюсь, но почему-то в душе зрела уверенность, что это подлинники именитых художников, ничего другого такие персонажи не повесили бы на стены.

В центре этого абсурда находился массивный деревянный стол, за которым сидел необъятных размеров мужчина с красным лицом и лицемерно-доброй улыбкой на лице.

Смотреть на него приятно, не то что разговаривать. Возникло острое желание выйти отсюда и отправиться домой.

Я знаю этот тип людей, один из самых отвратительный мужчин, которых я когда-либо знала был именно таким. На моей предпоследней работе он был заместителем директора. Жуткий взяточник, гадкий человек, не пропустивший ни одну юбку сотрудницы. Не увольняли его только потому, что он был чьим-то родственником, “по блату” работал.

И выглядел он точь в точь как тот, что сидел перед мной.

— Здравствуйте, дорогая моя! — попытался встать со стула, но получилось только с третьей попытки.

Какая я тебе “дорогая”?

— Представьтесь, будьте так добры, и объясните причину, по которой инспекцию не только не встретили, так еще и штат не оповестили? Почему к вам в кабинет я должна прорываться с охраной? Так вы относитесь к людям, которые вкладывают свои средства в это предприятие?

С таким персонажем лучше сразу дать понять кто здесь хозяин положения. Чем более льстиво разговаривать, тем меньше вероятность, что я вообще что-либо увижу здесь.

Интересно, как дела у Ноа? Он столкнутся с такими же проблемами? Сомневаюсь. Натолкнись Ноа на наглого младшего лаботанта, вряд ли у последнего возникло бы желание с Ноа поиграть в “главного”. Его энергетика подавляет, даже без уведомления о том, кто он такой.

— Сирс Саймро, я заместитель директора лаборатории. Сам директор, к сожалению, находится на лечении в санатории. Сами понимаете, работа нервная, восстанавливается на лечебных источниках.

Как не захохотала в голос остается загадкой. Буду петь хвалебные оды своей выдержке.

Если это замдиректора, то как же выглядит директор? Боюсь даже представлять.

Лечится он, работа нервная, ага.

Естественно, попробуй раздели на всех прихлебателей деньги, которые выделяют власти, еще нужно хоть какие-то копейки выделить на саму разработку тех машин смерти, гордо именуемых защитными костюмами.

— Я здесь для того, чтобы посмотреть на производство и познакомиться с сотрудниками, преждем чем вкладываться в вас. Сами понимаете. — неопределенно пожала плечами. Пусть сам думает что именно ему нужно понять.

— Конечно, конечно, пройдемте.

На обед я так и не попала. Ноа прислал сообщение, что не сможет составить мне компанию, нашел нечто любопытное и не хочет отвлекаться. Я и сама не горела желанием проводить здесь больше времени чем нужно, поэтому не дала пообедать никому, настойчиво таская всех за собой.

Что ж… Результаты осмотра неутешительные.

Лаборатории, как и их сотрудники, бедны как церковные мыши.

Прежде я ругалась на изобретателей, что они не в состоянии сделать ничего дельного, но посмотрев на их лабораторию, я удивилась тому, как они умудрились сделать такие костюмы в лаборатории, в которой нет практически ничего.

Старое оборудование, срок эксплуатации истек еще лет двадцать назад, но раз работает, то никто заменять его не планировал. Инвентаря не хватает, а тот что есть, буквально на вес золота. Расходные материалы, которые, как указано производителем, должны использоваться единоразово, после чего подлежат уничтожению, в этой лаборатории моются, стираются и возвращаются в строй.

Это какой-то кошмар.

Даже учитывая то, что я совершенно ничего не понимаю в производстве, положение явно бедственное, даже в тех моментах, которые я была в состоянии оценить.

Нужно обсудить все с братом. Инвестировать нельзя, пока не будет проведено расследование и не сменят верхушку этой богадельни.

Уставшая, но безмерно довольная своей работой, я ехала в аэропорт в компании Ноа. День для нас обоих был крайне продуктивным и каждый нашел то, ради чего ехал.

Разговаривать совершенно не хотелось.

За день я даже немного охрипла, до того много приходилось говорить, а причины молчания мужчины, сидящего рядом, для меня неизвестны.