На полу лежала просто бледная девочка в рваном платье. На всякий случай я присел и проверил ее зубы. Как у всех. Руки тоже, да и ногти вполне обычные. И самое главное она была жива!

Коля уже бежал дальше — вниз по ступеням на первый этаж, а за ним понесся рыдающий Красавка.

— Колбаску! Колбаску срочно!

Мы спустились и побежали по коридорам. Вернее, Коля бежал, а я, отрастив коготки, торопливо шагал за ним.

— Стой! — не выдержал я и схватил мальчика за плечо. — Не спеши.

— Мои сестры… Они…

— Никуда они не денутся. А вот какая-нибудь тварь из-за угла вполне может выскочить.

— Нет! — уверенно проговорил Коля. — Все твари сдохли!

— Может, не все…

Еще неизвестно, а выжил ли Шаррат. Реагирует ли он вообще на эту игрушку, которую я сжимал в кулаке? А если реагирует, то как сильно?

В любом случае, попадаться ему в лапы мне совсем не хотелось.

— Сдохли! — рычал Красавка сзади. — Воняют…

Да дохлых змей вокруг было завались, и повсюду целые лужи натекшей из их тел крови.

— Пойдем, — сказал я Коле. — Не спеша.

И вот мы, наконец, выбрались в коридор, куда и рухнуло тело Шаррата. А там…

Да, все разнесено в хлам, и легким ремонтом Кречетовы точно не отделаются. В здоровенную дыру в потолке нещадно хлестал дождь и лупил по туше Шаррата, которая валялась на боку и смотрела на меня несколькими уцелевшими глазами. Они уже остекленели.

Столпившиеся тут же бойцы Чертовой Дюжины боезапас на него не пожалели. К тому же из груди «барона Кречетова» торчал осколок стропила.

Вот и поговорили…

— Босс! — воскликнул Даня, и ребята повернулись к нам.

Их осталось всего восемь, и все как один они были ранены.

— Монстру краны! — подошел ко мне белобрысый Шило. — Мы впустили в него все, что только можно!

— Молодцы, — кивнул я. — А где…

— Это что за чудо-юдо?! — вздрогнул Шило и посмотрел мне за спину. Остальные бойцы тоже несказанно охренели.

— Красавка! Герой! — рявкнул зверек и взмахнул хвостами. — Колбаска!

— Мой любимый кот, который любит гулять сам по себе, — сказал я. — Вы главное ему в глаза не смотрите. Где девушки? Кто-нибудь из них выжил?

— Да, — кивнул Шило. — Когда рухнула эта тварь, их раскидало кого куда. А потом из них полезли змеи. Идемте!

И Шило повел меня в соседний коридор.

Мы завернули за угол, и тут же увидели упыриц… Вернее, дочурок Кречетова. Все нормальные, все потрепанные и все без сознания. Даже Анна здесь — над ней как раз колдовала Варя. От нее аж пар валил — бедняжка отдавала всю себя.

Еще шаг, и она обернулась.

— Женя! Ты жив!

— Угу! — кивнул я и тут увидел Клима.

Ликвидатор лежал у стены и выглядел крайне дерьмово. Над ним склонились Нина с Леной. Обе едва сдерживали рыдания. Вокруг все было красно от крови.

— Клим, — проговорил я, опускаясь перед Павличенко на колени.

— Не трогай, — схватила меня за руку Варя.

— Меня можно трогать только Нине, — подал голос Клим и открыл глаза. — Ох, она в ближайшее время точно не расплатится.

— Дурак! — всхлипнула Нина и легонько ударила его ладонью по лбу. — Еще раз так сделаешь и пойдешь в Монолит в одних трусах!

— Ради тебя, дорогуша, — все что угодно!

— Ну ты, черт! — покачал я головой. — Еще чуть-чуть, и я бы точно решил, что тебе крышка.

— Клима Павличенко не сломать какой-то группе пигалиц! — воскликнул он и скривился от боли.

Да уж, на нем живого места нет, а он еще болтает.

Я пожал ему руку и пересчитал девчонок, которыми занималась Варя.

Кого-то явно не хватало…

— Мама! — пискнули у нас за спиной, и тут я заметил Захара. За ним семенила заплаканная Поля.

Дворецкий притащил ящик с медикаментами и поставил рядом с Варей.

— Вот все что есть…

— Спасибо, — кивнула Варя, смахнула со лба крупные капли пота и растерла ладони.

— Женя… — услышал я голос Анны, к которой уже бросилась Поля.

Кутаясь в разорванное платье, баронесса пыталась подняться и одновременно унять плачущее дитя, но у нее не получалось ни то, ни другое, ни третье.

— Анна Павловна, вам нужно лежать! — подскочил к ней Захар, но она мягко отстранила его.

— На мне ни царапины, благодарю, — произнесла она, прикрывая рукой обнаженную грудь. — Лучше дай мне халат.

— Минуту!

— Мама, пойдем!

— Сейчас пойдем, дорогая.