Ложь!

— Отведешь детей в машину, пока я расплачусь? — тихо спросил Элайджа, передавая мне Элая.

Я молча кивнула, Люси взяла меня за руку и последовала за Элайджи, который взял у меня тележку для покупок.

Конечно, Лилли последовала за нами.

— Я обращусь в суд, — сказала она мне.

Я была в ужасе. Что, если видео наших разборок попадет в интернет, под названием — «Сумасшедшие разборки в продуктовом», только потому, что Лилли увидела нас с Элайджи. С моей удачей это вполне возможно. А еще хуже было то, что я начала подозревать, что Скотт лжет родителям о том, что произошло на самом деле. Он не появлялся каждый раз, когда обещал, что придет за Люси. И каждый раз, когда он не приходил, Люси сидела перед окном и грустила. В конце концов она перестала ждать встречи с отцом. Ее грусть сменилась незаинтересованностью. Благодаря поведению Скотта Люси не хотела видеть отца, ведь она проводила с ним очень мало времени.

Элайджа остановился передо мной и вздохнул, прежде чем посмотреть на Лилли.

— Не ходи за ними. Ты взрослая женщина. Веди себя подобающим образом.

Ее глаза расширились.

— Так недопустимо разговаривать с женщиной. Ты хочешь, чтобы такой человек был рядом с Люси?

Она указала на Элайджи.

— Элайджа, пожалуйста, — быстро пробормотала я, желая, чтобы эта сцена поскорее закончилась.

— Я вижу здесь только одну женщину, и это точно не ты, черт возьми, — сказал он ей. — Ты не задумывалась, что, возможно, именно твои поступки виноваты в том, что ты потеряла связь с внуками? Неудивительно, что Люси плачет, когда она с тобой. Посмотри, как ты себя ведешь.

— Элайджа, — сказала я более сурово.

Когда он взглянул на меня, я разочарованно нахмурилась и жестом указала на Люси, которая внимала каждому его слову.

— Я прямо сию минуту звоню Скотту и рассказываю ему об этой чепухе. Утром, первым делом, я отвезу его в здание суда.

Элайджа сухо усмехнулся.

— Отвезешь его? Видишь, о чем я? Воспитай своего чертова ребенка, прежде чем беспокоиться о чужом.

Хоть я и была согласна со всем, что сказал Элайджа, мне не понравилось, как он это сделал. Может, если бы Люси и Элай не слышали, было бы лучше, мне не нравилось, когда кто-то плохо отзывался об их отце в их присутствии, даже если он этого заслуживал. Я не хотела воспитывать их в духе того, что это нормально. И тот факт, что Элайджа продолжал игнорировать мои просьбы, только усугублял ситуацию.

Так что да, я была обижена и зла на него и на всю эту ситуацию.

— Попрощайся с бабулей, Люси. Мы идем к машине, — пробурчал я.

Люси так ничего и не сказала.

— Возьми ключи. — Элайджа передал их мне. Когда я уходила, он схватил меня за плечо. — Эй...

Я вырвалась из его хватки и направила Люси к выходу из магазина.

— Люси! — Мы обернулись и увидели, что Лилли выбегает за нами. — Разве ты не хочешь, чтобы твои мама и папа снова были вместе?

— Лилли, — медленно выдохнула я. — Ты зашла слишком далеко. Ты устроила сцену в общественном месте.

— Ты знаешь, что это нелепо, Хэдли. Как вы, ребята, можете растить своих детей порознь?

Итак, она была покладистой и пыталась быть милой. Ее тон был елейным, но слова были неправильными.

— Я прекрасно их воспитываю. На самом деле, в мире полно одиноких родителей, и у них прекрасные дети.

— Люси... — Она опустилась до уровня Люси. — Чего ты хочешь?

— Мамочку.

Она вцепилась в мою ногу.

— Нет, я имею в виду, разве ты не хочешь, чтобы папа и мама снова были вместе, как семья?

Люси уткнулась лицом в мою ногу и проигнорировала ее.

— Не поступай так с ней, — практически умоляла я, наклоняясь и подхватывая своего четырехлетнего ребенка другой рукой. Было трудно держать их двоих, но я была полна решимости.

— Знаю, ты хочешь как лучше, но то, что ты делаешь, неправильно.

С этими словами я отвернулась и поспешила к машине Элайджи. Я пристегнула Элая, пока Люси забиралась в свое автокресло и ждала меня.

— Ты в порядке, мамочка? — спросила она, когда я пристегивала ее.

— Я хотела спросить тебя тоже самое, — пробормотала я.

— Я в порядке. Надеюсь, Элайджа не заблудится там в одиночестве.

— С ним все будет в порядке.

— Он принесет мои чипсы?

— Да.

Прежде чем я закрыла дверь, она спросила:

— Мне обязательно идти к бабуле?

— Только тогда, когда захочешь.

— Я не хочу.

Поцеловав ее в лоб, я закрыла дверь и забралась на пассажирское сиденье. Я включила кондиционер, чтобы охладиться, пока ждем. Через несколько минут Элайджа уложил продукты в багажник. Когда он сел на водительское сиденье, я уставилась в окно, не глядя на него.

— Эй, — пробормотал он.

— Сколько я должна тебе за продукты? — спросила я, все еще не поворачиваясь в его сторону.

Я знала, что веду себя неразумно и сварливо. Я презирала сама себя. Но мои мысли были в полном смятении. Элай и Люси были всем для меня, и тот факт, что кто-то угрожал отнять у меня мой мир, внушал невообразимый ужас. Больше всего на свете я ненавидела конфронтацию и не любила, когда люди разговаривали так, как Лилли и Элайджа, в присутствии моих детей. Мне также не нравилось, что он игнорировал меня, когда я пыталась привлечь его внимание.