— Хорош трындеть — жрать пошли! — предложил Леня. — Нажирайтесь сразу вволю: и за обед, и за ужин!

— А чем угощать будут? — полюбопытствовал я.

— А всем, что со вчерашнего дня осталось, но вид уже имеет не очень презентабельный, — просветил меня Леня. — Все, что выглядит бэмэ в продажу пойдет.

— Так эт че мы, голимые помои трескать будем? — возмутился Патлас.

— Сам ты, помои! — слегка наехал на Алеху Леня. — Где-то заветрилось, где-то подплесневело, где-то подсохло… Такой хавчик свои по домам растаскивают…

— Ага, собак, да свиней кормить, — не сдаваясь, продолжал бурчать Патлас.

— Ну, я же не заставляю, — пожал плечами Леня. — Не хочешь — не ешь! Нам больше остается! Да если бы на киче такой хавкой кормили — это не кича была бы, а рай земной!

— Хех, — печально вздохнул Патлас, шлепая по темному коридору следом за провожатым, — попадешь к вам в дом, научишься есть всякую гадость!

Мы зашли в небольшую кундейку, в одной стен которой обнаружилась небольших размеров шахта — под встроенный пищевой подъемник для готовых блюд. Рядом с шахтой стоял стол и несколько облупленных стульев.

— Для чего это? — заглянув в шахту, спросил Патлас. Ну не может он жить, чтобы куда-нибудь не влезть.

— Из кухни в ресторан готовую жрачку трелюют, — сообщил Леня. — Ща и нам подавать начнут.

И действительно: подъемник загудел, и в дыре показалась спускающаяся платформа лифта, заставленная подносами с едой. Хавчик действительно оказался неплохим: наваристый борщец, густо заправленный сметаной, правда, слегка подкис, или сметана «немного того» — превысила свой срок годности; нарезанный кусками подсохший хлеб скрутился пропеллерными винтами и был несколько черствым, а в некогда толченой картохе попадались странные хрустящие комочки. Однако, всего было много, хавчик был разогретым, да и на вкус не был откровенным дерьмом. Да, немного залежалый продукт, но так-то жить можно. Даже Патлас на время завалил хайло, активно работая ложкой. Что и говорить, нажрались мы от пуза! Когда еще будет возможность так сытно перекусить? Хрен его знает.

Едва не икая от обжорства и поддерживая руками раздувшиеся животы, мы выползли из подсобки на божий свет и с наслаждением закурили.

— Жить — хорошо! — выпустив струю сизого дыма, произнес избитую истину Леня.

— Ага, а хорошо жить еще лучше! — поддержал его такой же избитой фразой из известного фильма Патлас. — По пивку бы сейчас, — мечтательно закрыв глаза, произнес он. — Опять жара сегодня…

— Слушайте, пацаны, а искупаться? — неожиданно вспомнил я. — Третий день на море, а в это самое море ни ногой…

— А че, дело! — согласился со мной Алеха. — Мы с Верблюдом как раз на море со шмарами искупнуться ехали, когда нас мусора повязали. А я так хотел под хвоста в воде кому-нибудь засадить! Лень, ты когда-нибудь в море трахался?

— Бля! Кто о чем, а лысый о расческе! — осуждающе произнес я, взглянув на пускающего дым друга.

— А хули, — пафосно заявил он, — я весь открыт для новых ощущений! Нехуй прозябать, надо брать от жизни все! Лучше сдохнуть молодым, чем влачить серое никчемное существование!

— Сдохнуть молодым… — Я криво усмехнулся, а в моей груди что-то остро кольнуло. Я почувствовал, где-то в глубине души, что Алеха только что предсказал свою судьбу — он действительно уйдет из этого мира вечно молодым, вечно пьяным… Я почувствовал эмоции моего незримого «соседа», который точно знал, что будет именно так… Однако, я почувствовал и кое что другое: что наше будущее и наша судьба ни незыблемы, и не прописаны нестираемыми чернилами где-то там в божественных книгах… Мы сами создатели своего будущего, и только от нас зависит, каким ему быть. И как отголосок воспоминаний моего всезнающего я, в моей голове зазвучала мелодия, какой я до этого не слышал:

Я мог бы выпить море,

Я мог бы стать другим -

Вечно молодым, вечно пьяным.

Я мог бы стать рекой,

Быть темною водой,

Вечно молодой, вечно пьяный.

Вечно молодой…

Я мог бы стать скалой,

Но уже другой

Кто-то молодой, кто-то пьяный.

Хочет стать рекой,

Быть темною водой,

Вечно молодой, вечно пьяный.

Вечно молодой…

Вечно молодой, вечно пьяный

Вечно молодой, вечно молодой…

Вечно молодой,

Вечно молодой,

Вечно молодой…

Я печально посмотрел на Патласа, понимая, что этого человека если и можно изменить, то для этого потребуется приложить чудовищные усилия. Его неуемная «левая» энергия всегда фонтанировала со страшной силой, в результате чего он постоянно влипал в нехорошие ситуации. Такую бы энергию, да в правильное русло — цены б ему не было. Мой «сосед» тоже «шевельнулся», словно соглашаясь с моими мыслями. Я вздохнул и неожиданно для себя продекламировал: