– Ты охуел совсем, Филипыч? — надсадно кашляя, зашипел я, перехватывая второй рукой практически опустевший стакан. — Утопить в вискаре меня решил, удод?

— Сергей Вадимыч, родной! — обрадовано полез обниматься майор. — Вернулся!

– А я куда-то уходил? — Я огляделся по сторонам. — Бля, нихрена сообразить не могу… Мы что, всю ночь с тобой пробухали, Зябликов?

— Было дело, — довольно улыбаясь, подтвердил майор. — Мне кажется, я понял, в чем твоя проблема, Сергей Вадимыч! — заявил он мне.

– Сука, ну почему я опять в полное гавно? — проскрипел я, допивая остатки вискаря из стакана. — Я жутком в запое, да, Филиппыч? Сколько мы с тобой уже колдырим? Неделю? Месяц? Голова словно дерьмом набита! Сообразить не могу: где я, кто я, когда я…

— Всего лишь со вчера бухаем, Вадимыч, — ответил майор.

– Как нажрался я вчера… — произнес я, и в моих руках прямо из воздуха неожиданно организовалась электрогитара, подключенная к так же неожиданно возникшему в углу камеры усилителю с огромными колонками.

— Вадимыч, — испугано покосился на меня майор, — ты чего это творишь?

– Пили с ночи до утра… — И я, который и на простой-то гитаре играть не умел, хотя мой дед — музыкант-самоучка и пытался меня в детстве учить, взял первый аккорд. Колонки отозвались низким «железным» звуком, зазвучали мощно и солидно. А затем я выдал такой проигрыш, словно настоящий профессиональный музыкант. За решеткой камеры появились изумленные рожи подчиненных майора, такой мощный звук они никак не могли игнорировать. Из-за их спин выглядывал и напрочь ошалевший Леня. Но майор уже не обращал на них внимания, он во все глаза пялился на меня.

Ну а я, соответственно, отмачивал по-полной:

– Как нажрался я вчера,

Пили с ночи до утра.

А теперь башка трещит, словно я в тисках.

Кто-то за стеной

Вдруг пришел за мной.

Что-то на меня нападает страх.

Черти, смойтесь с глаз!

Не хватало вас!

Эй, ты, у стены, ща как залеплю!

Сколько их вокруг

Появилось вдруг.

Я на потолке затяну петлю.

Я их шепот разобрал -

Кто-то ждет убить меня.

Кто-то в дверь мою стучит — я открыл окно.

Если кто зайдет -

Меня не возьмет.

Я четям не дамся в руки все равно!

Черти, смойтесь с глаз!

Не хватало вас!

Эй, ты, у стены, ща как залеплю!

Сколько их вокруг

Появилось вдруг.

Я на потолке затяну петлю.

Прочь, белуха, прочь!

Стало мне невмочь.

Больше эту нечисть я терпеть не мог.

Встал на стульчик я.

Шею жмет петля.

Табуретку черт выбил из-под ног.

Черти, смойтесь с глаз!

Не хватало вас!

Эй, ты, у стены, ща как залеплю!

Сколько их вокруг

Появилось вдруг.

Я на потолке затяну петлю.

Отзвучал последний аккорд, и в камере воцарилась нехорошая и практически мертвая тишина. Постояв немного и, видимо, слегка справившись с чувствами, майор выцедил свой вискарь и резко обернулся к подчиненным.

— Товарищ майор, — озвучил мнение остальных рядовой Косицин, — а откуда музыкальная аппаратура в обезьяннике взялась?

— А… Кх-м… Вот… — забуксовал майор, пытаясь объяснить необъяснимое. — А вас сюда кто звал? — Ничего так и не придумав, он резко перешел в наступление. Ведь лучшая защита — это нападение, а величина звезд на погонах и звание начальника легко позволяли это провернуть. — Свалили все отсюда! Живо! — И мы вновь остались с Зябликовым один на один. — Вадимыч, ты как? — участливо заглянув мне в глаза, спросил майор.

Я неопределенно помотал рукой — так, не шатко, не валко.

— Ну, ты и выдал! — восхищенно произнес он. — Прямо мои вчерашние мысли этой песней озвучил. Я ведь было тоже, чуть в петлю не влез…

– Это не я, — я мотнул головой, — это «Сектор газа»… Есть такая известная группа.

— Не слышал о такой, — ответил Зябликов, тоже покачав головой.

– У… А Союз уже развалился? — как бы, между прочим, спросил я, снимая с ремня гитару и пристраивая её в угол камеры.