— Бля, пацаны, я обосрался, — сообщил Леньчик, ерзая на кресле. — Вы как хотите, а мне надо…

Что ему надо, я таки не разобрал — блядская горилла вновь с размаху впечаталась «в стену» со своей стороны от экрана. И стена, либо материя пространства, не выдержало такого напора. По стене с нашей стороны пробежала светлая трещина, расширяющаяся с каждым мгновением. А это озверевшая хрень продолжала биться и биться, пока не проломилась в наш мир. Во все стороны брызнули куски раздробленных бревен, из которых были сложены стены кинотеатра, едва не прибив нас на излете.

— Валим! А то всем пиздец! — заорал Леня, подавая пример нам всем. Он вскочил с кресла и кинулся к выходу из зала.

Мы ломанулись за ним, поскальзываясь на разлитой по полу крови. А Конг уже умудрился засунуть свою уродливую башку в кинозал. На наше счастье в увеличившуюся дыру между двумя мирами пролезла только его голова. Плечи застряли, оставив «за бортом» лапы и все остальное. Конг дергался, как будто его колбасило током, пока еще безрезультатно пытаясь протиснутся в темное помещение кинотеатра. Но ткань пространства постепенно сдавала свои позиции, растрескиваясь и расползаясь множеством светящихся трещин.

Яркий свет болезненно резанул по глазам. Выскочив в холл мы не остановились, а словно реактивные болиды выбежали на улицу.

Многочисленные прохожие, прогуливающиеся в этот теплый летний вечерок в районе кинотеатра с изумлением пялились на взъерошенную четверку растрепанных парней с безумными глазами, стремглав выскочивших из кинотеатра, да к тому же еще и забрызганных с ног до головы красной краской.

Обернувшись назад, я увидел, что ветхий кинотеатр сотрясается мелкой дрожью — тварь не оставляла попыток выбраться из заэкранного мира. Прохожие начали останавливаться, тыча пальцами с сторону начавшегося шататься строения.

— Че за херня, пацаны? — завопил Патлас, переполошив нескольких мамочек с маленькими детьми, которые заревели на разные голоса. — Это нихуя не глюки! Это… это…

— Согласен, — мотнул головой Леня, — не похоже на простой глюк. — Вы тоже видели, как Конг вылезал? Или я один по фазе двинулся?

— Какой, нахрен, двинулся? — дергая бледной, как мел, щекой, просипел Леньчик. — Вы на себя посмотрите… Бля!

Леньчик замер, глядя остекленевшими глазами на разлетающийся в деревянную труху кинотеатр. Перед нами, да и всей толпой народу, кто прогуливался в сквере перед летним кинотеатром в этот момент, предстала поднимающаяся во весь свой гигантский рост фигура бешеной гориллы.

— Мама… — в очередной раз проблеял Патлас, провожая взглядом вырастающую выше фонарей, домов и деревьев, зубастую морду Конга. Обезьяна довольно ощерилась, распахнула пасть и издала душераздирающий победный рев, сопровождая его ударами кулаками в лысую выпирающую грудину. Народ заорал отр ужаса, разбегаясь в стороны. Конг закончил орать, нагнулся, опираясь на одну из лап и хватанул свободной граблей, цепляя в горсть несколько человек.

— Валим! Бляха! Валим! — заорал Леня, выводя моих дружбанов из ступора.

Они подорвались так, что только пятки засверкали, один лишь я остался стоять на месте — мое тело отказалось мне подчиняться, не реагируя ни на какие мысленные приказы. Я стоял, с удивлением наблюдая за творящейся на улице паникой.

– Мама дорогая… — шевельнулись мои губы сами по себе. — Что за беспредел творится? Это ты начудил?

Я с изумлением понял, что мой «подселенец» обращается ни к кому-нибудь постороннему, а именно ко мне.

— Нет, он сам… — попытался произнести я, но не сумел выдавить из себя ни звука.

– Чё? Сам? — К моему великому изумлению, мой «сосед» каким-то образом меня услышал. — Серега, молодой, это ты сейчас проблеял?

— Я… — перепугано просипел я, на этот раз явственно услышав свой голос.

Вот так номер — я могу с ним общаться!

– Ты вот че мне скажи: че я такой талый? Ты опять нажрался?

— Не, — виновато пискнул я, — ни капли не выпил…

– А чего же тогда меня так расплющило? — непонимающе произнес я. — Плывет все перед глазами…

— Не пил… я… только одну таблеточку и принял…

– Ага, — недовольно поморщился я, — скажи еще, что простого цитрамона.

— Не простого… тарен…

– Твою же в коромысло! — выругался я. — Так эта здоровая волосатая хрень прямо по курсу, выходит, обычный глюк?

— Не совсем… Вернее, совсем… не глюк… — Я попытался оправдаться. — Я не знаю, как так могло получиться! — Я сорвался на крик. — Он сам… Мы только в кино… А он оттуда… С экрана вылез… Но сначала змея…