— Так-то лучше! — хрипло просипел я, чувствуя себя отжатой тряпкой.

— Что это? — Сидоренко покачнулся, ухватившись за спинку оставшегося неизменным дивана.

— Не боитесь, Сережа? — с ехидной улыбкой полюбопытствовал Ашур Соломонович. — Такие резкие изменения не проходят бесследно.

— Да достало уже бояться! — Вяло отмахнулся я. — Пусть этот хорек обосреться, но уродовать этот мир я больше не дам! Хватит!

— Словно кто-то чистой тряпкой по грязному стеклу прошелся! — не мог успокоиться Сергей Валентинович, приняв наконец произошедшие изменения и уложив их в «распухшей» голове. — Что же нас теперь ждет? Так и будем, каждое утро с новой биографии начинать?

— Тут ты, Сергей Валентинович, прав, — произнес генерал. — Ситуация-то патовая! — он развел руками. — Не может же Сергей Вадимович ежедневно за Горчевским изменения зачищать?

— Да и не получиться у них долго этим перетягиванием заниматься, — произнес Ашур Соломонович. — Этот инвариант либо усохнет, либо схлопнется ввиду полной несостоятельности. Неизвестно, какими еще будут последствия недавних изменений…

— Черт! Так что же мне делать? У меня башка кругом идет! — Я схватился руками за действительно пульсирующую острой болью голову. Может, попытаться договориться с ним? По-хорошему? Обрисовать, так сказать, ситуацию в красках…

— Нет, Серей Вадимыч, — произнес Сидоренко, — не выйдет у тебя ничего. Я ведь с утра в этой системе служил…

— Майор прав, — подтвердил генерал. — Я тоже в этой системе варился, и поболе твоего, Сергей Валентинович! Магистр, как-никак… До сих пор во мне несколько личностей друг с другом борется, — признался Кузнецов. — Едва справляюсь! Так вот Брюс… Горчевский — не тот человек, с которым можно эту проблему «полюбовно» решить! Он лучше весь мир сгноит и сам сдохнет, чем от такой власти откажется! Тут по-другому надо…

— Как по-другому? — взвизгнул я. Да, нервишки совсем ни к черту. Пришел, по ходу, полный трындец моей единоличной халяве. Ладно, я ведь уже решил, что все-таки надо мне этот гребаный мир спасать! Только не против такой беды я планировал бороться… Вот дерьмо!

— Думать надо… — по-стариковки проскрипел генерал.

— Ну, это и дураку понятно! Только ничего в голову не приходит! — горестно вздохнул я.

Горчевский метался по подвалу бывшей Сухаревской башни словно лев, запертый в клетку. Он сыпал проклятиями, мерзко ругался, грозил всеми карами неизвестным силам, вставляющим палки в колеса его «золотой колесницы», так и не сумевшей докатиться до светлого будущего. Пока Горчевский «бился головой о стену», Кремнев тихонечко стоял в уголке, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не дай Бог, не привлечь на свою голову всю полноту гнева Великого Магистра. Когда, наконец, разруха в лаборатории достигла своего апогея, а гнев Горчевского пошел на убыль, Аркадий решился покинуть свое убежище. Прекративший метаться Горчевский поднял налитые кровью глаза на верного соратника. Полубезумный взгляд Великого Магистра напугал Аркадия до дрожи в коленках, но он стойко смотрел в глаза Горчевскому.

— Ну скажи мне, Аркадий, как такое могло произойти? Кто смог всего лишь за одно мгновение стереть все мои достижения? Так, походя, словно ничего и не было? Кто? Господь Бог? Дьявол? Высшие силы? Неужели все мои старания всего лишь пшик, иллюзия? Ведь никто, кроме нас с тобой, не помнит, как все это было? Черт, ведь вот они где у меня все были! — Горчевский с силой сжал кулак и потряс им у носа Кремнева. — Неужели я где-то просчитался?

— Может быть, — осторожно произнес Кремнев, боясь вызвать новую волну гнева Великого Магистра, — проведенные вами изменения реальности были э… как это сказать… слишком стремительными, слишком кардинальными… Может, они лишили некую уравновешенную систему стабильности. Раскачали маятник, если так можно выразиться.

— И этот маятник, качнувшись, стер все в одно мгновение? Ты это хотел сказать?

— Да, — качнул головой Кремнев. — Своими преобразованиями вы выбили реальность из колеи…

— И она соскользнула обратно? — продолжил мысль подчиненного Вольдемар Робертович. — Это похоже на правду… Но тогда почему все получилось у Соломона, да и у Юсупова, по всей видимости, тоже? Хотя, Юсупов плохо кончил…

— Постойте, Вольдемар Робертович! — неожиданно воскликнул Кремнев. — А ведь Юсупов жив!

— С чего ты взял? — удивился Горчевский.

— Ну, утром, когда мы с вами были в Кремле… — стараясь не раздражать понапрасну Горчевского начал Кремнев. — Когда еще…

— Перестань блеять! — распорядился Великий Магистр. — Я в норме! Я растерялся… Все случилось настолько внезапно… А ведь я был в двух шагах от цели — лишь только руку протяни… Вот и сорвался! Но этого больше не повториться — я спокоен как никогда! — Горчевский, наконец, успокоился и взял себя в руки. — Так что там с Юсуповым.

— Он жив! — вновь повторил Аркадий. — Будучи вашим заместителем, я, по роду деятельности, курировал работу всех служб безопасности. Так вот, в структуре контрразведки Ордена существовал один секретный отдел, занимающийся расследованием мистических преступлений… Возглавлял его один интересный человек — такой же необычный, как и сам шестнадцатый отдел…

— Как ты сказал? Шестнадцатый отдел? Ничего не путаешь? — перебил Аркадия Вольдемар Робертович.

— Шестнадцатый, — стоял на своем Кремнев. — Точно помю — шестнадцатый отдел — «радиолокация и… Да не важно! — Махнул он рукой. — После всех изменений у меня в голове полнейшая каша… Что было, не было… Путаница какая-то! Но это я помню точно — шестнадцатый!