Шрифт:
— Мам, я живой!
Глава 20
Не буду рассказывать, как прошел разговор с родителями, уже в прямом смысле слова, похоронившими сына — сами понимаете… Ну, не хотел я для них такой участи… Даже не представляю, как они пережили все, что свалилось на них за последние дни… Надо было в свое время рассказать им и про эту мою «особенность». Ведь приняли они мою историю о «будущем». Приняли, поверив безоговорочно! А я, скотина такая? Простите, меня, родные, если сможете… Хотя, нет мне прощения! Гнобить себя за это буду до последнего моего дня! Клянусь!
С Катюхой все прошло намного легче: здесь с возрастом и расшатанными нервами все не так критично, да и не настолько мы еще сроднились… Но, несомненно, какие-то сильные чувства мы друг к другу испытывали.
Выжавшись морально, словно лимон в соковыжималке, я откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза. Некоторое время мы ехали молча, но Прохор, в конце концов, не выдержал:
— Вадимыч, ты как ваще? А то по виду — впору деревянный макинтош примеривать!
— Вот, примерно, так себя и чувствую, — вяло отозвался я, решив, что нужно отвлечься на что-нибудь «нейтральное», а то в голову опять полезли всякие тревожные мысли.
— А с этими ушлепками, что тебя зажмурили, разобрался? — живо поинтересовался он.
— Разобрался, — кивнул я.
— Быстро управился, а говорил, что полгода — год…
— Ну, человек предполагает, Прохор… — философски заметил я.
— А получатся, как всегда! — Прохор заржал, лихо обруливая по обочине небольшую пробку, время от времени врубая «крякалку», пугающую особо непонятливых «лошар».
— Согласен, обычно все у нас идет через задницу. Все планы, сука, почему-то всегда летят к чертям! — Я вновь вспомнил о своих несбывшихся свершениях.
— Слушай, Серега, я вот чего у тебя спросить хотел, — произнес каким-то неуверенным тоном мой приятель, словно чего-то стеснялся, — со мной в последние дни какая-то дикая чертовщина творилась…
Хм, а это уже интересно! Я оторвался от спинки и наклонился к водителю:
— И какая же?
— Понимаешь, Вадимыч… — замялся Прохор, видимо, не зная, как попонятливее рассказать. — У меня в последние дни с чердаком, какая-то хрень творится… Все как в тумане… Я, как будто бы и не я вовсе… И все вокруг чужое… А вроде как и мое… — сбивчиво принялся рассказывать он.
А! Вот оно в чем дело! Я догадался, что вся хрень, творившаяся с моим другом — это эффект нескольких волн, основательно покореживших нашу реальность. А поскольку Прохор очень длительное время плотно общался со мной, он, похоже, приобрел некий «иммунитет» к воздействию изменений Горчевского. Совсем незначительный, но он позволил Воронину понять и заметить, что в мире творится нечто странное.
— И весь прикол в том, — продолжал делиться со мною своими «странностями» Прохор, — что никто, кроме меня этого не замечал…
— Совсем никто? — поинтересовался я.
— Ага, — кивнул Воронин, — ваще никто! Ну я, собственно, уже и думать начал, что фляга у меня реально так побулькивает…
— А с Васьком или с Патласом на этот счет не общался? — перебил я его.
По идее, с пацанами, если не брать в расчет родителей, я общался дольше всего и, если уж Прохор заметил искажение реальности, то они должны были почувствовать эти возмущения еще более остро.
— Не-а, — помотал головой Прохор, — я же считал, что у меня чердак сорвало, даже к хорошему мозгоправу хотел записаться…
— Не надо тебе к мозгоправу, — произнес я, — все с тобой в порядке.
Автомобиль с визгом затормозил, напугав идущих по тротуару пешеходов. Возмущенно загудели клаксоны, летящих следом машин, едва успевших остановиться и не въехать нам в зад.
Прошка резко обернулся:
— Зуб даёшь?
— Да хоть два! — усмехнулся я. — Успокойся, все с твоей буденовкой в поряде!
— Фух! — с превеликим облегчением выдохну Воронин. — А то я чего только себе не передумал! А что это за хрень-то была? — После того, как первоначальный испуг прошел в его глазах светился неподдельный интерес. — Не замуты твоих новых «компаньонов»-КГБешников? Прямо психотропное оружие, внатуре!
— Направление мыслей правильное, — похвалил я Воронина, — но все намного серьезнее. И если бы не помощь конторских, хрен бы я это все разрулил… Противник попался круче вареных яиц! Да и не докрутили до конца, если честно признаться. Так, отсрочили на какой-то срок…
— Че, прям, круче тебя? — не поверил Проха.
— Уж, поверь на слово…
— Так надо было его сразу зажмурить! Чтобы, падла, нормальных людей с ума не сводил!
— Много меня жмурили? — неожиданно спросил я приятеля.