Харон вновь принялся работать веслом. Лодка, разгоняя носом ряску, двинулась в сторону Стигийского болота.

— Вот, — Харон вытащил из-под лодочного пайола ворох несвежих тряпок.

— Намотаете вокруг лица, — сказал он, — иначе рискуете задохнуться в смраде болота.

Я с сомнением оглядел тряпку, предложенную лодочником, затем осторожно её понюхал:

— Не очень-то она чистая…

— А я в прачки не нанимался, — отрезал Харон. — Но ты, как знаешь. Предупреждаю сразу: от вони Стигийского болота с непривычки глаза на лоб лезут! Если выдержишь — честь тебе и хвала! А нет… На нет и суда нет, — закончил он свою тираду.

— А чего себе не повяжешь? — ехидно поинтересовался я.

— Поплавал бы ты с моё, — пренебрежительно ответил Харон, — тоже бы принюхался. У меня от этой вони только глаза слезятся. А так — ничего! — гордо закончил он.

— Слушай, старина, я слышал, что в Аиде разных чудовищ водится немеряно. Правду базарят, или тоже фигня? — Я продолжил свои расспросы, подозрительно разглядывая окрестности.

— Раньше много всякого добра водилось, — охотно откликнулся лодочник, — а теперь… Даже и не знаю. Большую часть герои перебили, а некоторые сами вымерли. А ты чего, боишься, да?

— Да нет, сафари хочу устроить, — я шутливо отнекался, — поохотиться. Покажешь рыбные места, а, дед?

— Покажу-покажу, — глумливо ответил старик, — только смотри, в штаны не наложи!

Мрачное царство Аида огласил здоровый смех, которого здесь не слышали, наверное, с самого момента существования загробного царства.

Неожиданно налетевший ветерок принес с собой резкий канализационный запах.

— Ну и вонь! — скривился я.

— Где? — Харон шумно втянул носом воздух. — Ничего не чувствую! Но до болота осталось всего ничего.

— Стоит, наверное, прислушаться к совету бывалого «болотного проходимца», — брезгливо повязывая на нижнюю часть лица грязную тряпку, неудачно пошутил я, за что заработал гневный взгляд Харона.

— Намочите, — посоветовал лодочник, махнув рукой на мои сальные шуточки, — так легче перенесете смрад. Поспешите, скоро воды Ахерусейского озера смешаются с гнилой тиной Стигийского болота.

По мере продвижения плоскодонки по озеру, вонь действительно нарастала. Наконец она стала по-настоящему невыносимой. Мокрые тряпки, давно повязанные путешественниками, не спасали. Лишь Харон громко покрякивал, подмигивая попутчикам красными слезящимися глазами.

Я сломался первым:

— Меня сейчас вывернет наизнанку!

— На болоте будет хуже, я говорил, — довольный эффектом, улыбнулся перевозчик.

Я, едва не перевернув плоскодонку, резко наклонился за борт.

— Эй, полегче! — недовольно крикнул старик. — Лодку не переверни! В воде хищных тварей не счесть…

За лодкой тянулся мутный след моей блевотины — все, что я не успел еще переварить, досталось неизвестным озерным тварям, что стайками собрались вокруг дармовой пищи.

— Нужно быстрее грести отсюда! — возбужденно сказал Харон, наваливаясь на весло. — Там, где вьются мелкие твари, неизбежно появляются большие!

Лодка стремительно понеслась вперед. Мы с Айей, борясь с подступающей тошнотой, бросали за корму настороженные взгляды. Спокойная гладь озера неожиданно вспухла горбом, из воды показались усеянные острыми крючкообразными зубами челюсти. С противным щелчком челюсти сомкнулись, и страшилище вновь исчезло в мутной воде. Лодку подкинуло на волнах, поднятых гигантским телом. После этого я забыл даже о тошнотворной вони Стигийского болота.

— Мелкие твари всегда притягивают больших! — вновь повторил лодочник, не переставая грести.

Некоторое время в лодке царила тишина, все старались переварить происшедшее — чудовище с легкостью могло проглотить и утлое суденышко Харона.

— Греби к берегу! — вдруг попросил я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание — перед глазами пошли круги, а в ушах завелись неутомимые молотобойцы. — Похоже, что это болото мне не по зубам… Разве пешком нельзя добраться до нужного места?

— Можно, — почесав в затылке, ответил лодочник. — Только я давненько пешком не ходил. Отвык совсем, да и через болото быстрее будет…

— Окочурюсь я на твоем болоте!

— Не-а, — Харон мотнул головой, — не окочуришься — Анх не позволит!

— Ну, пожалуйста, Харон Эребович! Помогите! Мы без вас просто пропадем в этом аду! — Айа просительно сложила руки «лодочкой» на своей груди.

— А! — Растаял от жалостливого взгляда богини старый лодочник, согласно махнув рукой. — Хлипкие какие… Вот раньше герои были…

— Дед, прошу, греби быстрее к берегу! — из последних сил попросил я.

Харон пожал плечами, и лодка послушно направилась к берегу. Когда она ткнулась носом в землю, старик ловко пробежал меж пассажиров и спрыгнул на серый, отливающий металлом песок. Когда все покинули суденышко старика, лодочник заученным до автоматизма движением вытащил лодку на берег и перевернул её кверху брюхом.