Только когда Картер открывает карточкой-ключом дверь в небоскреб и мы входим в элегантный, отделанный мрамором вестибюль, я понимаю, где мы находимся.

— Это твоя квартира?

— Угу, — он заводит меня в пустой лифт и вбивает пятизначный код. Лифт начинает движение.

Когда он поворачивается ко мне, в его взгляде читается желание. И когда он прижимает меня к стене и начинает целовать, мое сердце начинает биться от тревоги с бешеной скоростью.

Когда он снимает с меня пальто, его прикосновения грубые, а поцелуи голодные и жаждущие. Двери лифта раздвигаются, он ведет меня задом, пока я не упираюсь спиной во входную дверь его квартиры.

Когда мы вваливаемся внутрь, я не успеваю оглядеться, потому что он опускается передо мной на колени, стягивает с меня туфли, поднимает меня на руки и несет по длинному коридору. Он укладывает меня на холодную кровать в темной комнате, и все, что я слышу, это пряжку его ремня, мягкий стук, когда его штаны падают на пол, тяжелые, неровные вздохи в моей груди.

Лучи серебристого лунного света проникают в окно, отбрасывая тени, которые только усиливают мою тревогу. Я различаю очертания лампы на прикроватной тумбочке, дергаю за ее шнур, и комната озаряется тусклым светом.

Мое сердце бешено колотится, когда я осматриваю комнату. Идеальная, но пустая. Ни фотографий, ни личных вещей. Необжитая и неуютная, полная противоположность спальни в его доме. Она стерильно-белая, безупречная, и я ненавижу каждый ее холодный дюйм.

В глазах Картера голодный взгляд, когда он берет меня за лодыжки и тащит к себе, как будто он не может ждать ни секунды, будто он был лишен этого несколько недель подряд.

Разве это не так?

Я закрываю глаза и мотаю головой, как будто могу вытрясти из нее все мысли.

Картер задирает мою футболку и рывком спускает джинсы с моих ног, и оборачивает их вокруг своей талии. Прижимаясь ко мне, он стонет, покусывая мои губы.

— Черт, детка, я хочу тебя. Так сильно.

— Стоп! — внезапно выкрикиваю я. В моих ушах стучит дикий барабан, а в висках не ослабевая пульсируют вены. — Я не могу. Я не могу, Картер, — я вырываюсь из его объятий и сползаю на край кровати.

— Эй, — он тянется ко мне, когда я вскакиваю на ноги и прижимаюсь спиной к стене, держась рукой за горло. — Что случилось, принцесса?

— Не надо. Не называй меня так.

Он подходит ко мне, словно я дикий напуганный зверек, загнанный в клетку.

— Поговори со мной, Олли, пожалуйста. Что случилось?

— Я не могу, Картер. Я не могу быть с тобой, — мой дрожащий взгляд падает на кровать. — Не там. Не там, где ты… не там, где ты… — не там, где он ночь за ночью был с другими девушками.

В его взгляде что-то переключается, и он смягчается, когда понимает о чем я говорю. Мгновение спустя я обхватываю его, зарываясь лицом в его грудь, умоляя свой мозг удержать слезы. Я не хочу, чтобы он видел их, видел эту часть меня, такую слабую, такую напуганную, такую чертовски уязвимую.

Он медленно, нежно и успокаивающее проводит ладонью по моей спине.

— Мне жаль, Олли. Мне так жаль. Я не думал, — держа мое лицо в своих руках, обеспокоенным, терпеливым взглядом он ищет мой. Он запечатлевает долгий поцелуй на моем лбу, прежде чем натянуть на меня футболку. — Я за машиной, хорошо? Мы поедем домой.

Я не знаю, что заставляет меня делать это, почему я мучаю себя, но пока Картер звонит своему водителю, я открываю ящик прикроватной тумбочки. Из него высыпается огромное количество презервативов, номера телефонов, нацарапанных на бумаге в поцелуях губной помады.

Прикрыв рукой свой тихий вздох, я крадусь в гостиную. Там так же голо, как и в спальне, и когда я открываю ящик тумбочки, то вижу еще больше презервативов.

— Он будет здесь через десять минут, — зовет Картер, заходя в комнату, полностью одетый и с опущенной головой, взгляд в телефоне. Он замирает, когда поднимает глаза и перемещает их между моим лицом и ящиком с презервативами, на который я уставилась. — Оливия… Я не поднимался сюда с тех пор, как…

— Зачем ты привел меня сюда?

— Я… — его взгляд задерживается на мне, пока он ищет разумное оправдание. — Я не думал. Я просто хотел побыть с тобой наедине. Я не хотел ждать.

— Ты скучаешь по той жизни, которая была у тебя до встречи со мной? — слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их проглотить, но, Боже, они такие тяжелые, и я устала носить это беспокойство в глубине своего сознания. Мне кажется, я пыталась убедить себя, что мои страхи не обоснованы, что Картер отлично справлялся всю неделю и мне не о чем беспокоиться.