Коваров тщательно осмотрел раны, опросил, простукал, помял, прослушал его стетоскопом и дал заключение:

– Травматический пневмоторакс с инфекционным поражением на фоне сильного радиационного облучения. Парень уже не жилец. Я могу лишь рискнуть, будем вскрывать рану и всё чистить. Рентгена нет, не могу ничего обещать. Откроем, посмотрим.

Потом попросил Игоря придумать кислородную маску и маску для наркоза, описав, что от них требуется и как должны функционировать.

Прибор Даши, спасённый нами из её авто, сброшенного взрывом с трассы, оказал неоценимую услугу. Вместе с режимом кардиографа, которым она часто пользовалась, там был режим мониторинга жизнедеятельности.

В качестве наркоза пригодился диэтиловый эфир, найденный в запасах медикаментов.

– Как могло получиться, что пошла инфекция? Мы столько антибиотика на него истратили! – Дарья недоумевала.

– Пенициллины при лечении легочных инфекций малоэффективны, надо было применить азитромицин и подобные ему антибиотики нового поколения. Мы наблюдаем тот самый неприятный врачам случай резистентности инфекции.

– А Толик дивно могуч в медицине. Дарья говорит, он сильный практикующий хирург из медицины катастроф. Спас очень много людей перед тем, как стать космонавтом, – произнес Игорь.

Друг сейчас, вместе со мной, ожидал результата операции в приёмном покое. Мы дежурили просто на подхвате и тихо общались. Находились рядом, на случай любой непредвиденной технической заминки.

Но всё прошло нормально. Операция длилась около трех часов. Когда вышла Даша, мы были в шоке. Она ассистировала Анатолию в халате и медицинской маске. Лицо было белым, глаза ужасно уставшими.

– Анатолий сделал все что, мог и немного больше, – это были все её слова.

Коваров вышел следом. Он выглядел ещё хуже. Лоб покрывала испарина.

– Игорь Николаевич,– начал он очень официально, будто отчитываясь перед хозяином,– Учитывая текущие условия, проведенная операция была невозможна в принципе. Но я очень хотел быть полезен. Дарья объяснила, насколько важен вам этот парень. Я сделал боковую торакотомию, удалил поврежденную верхнюю долю легкого. Пуля раздробила ребро и повредила ткани. Я всё почистил, удалил также поврежденное ребро. Но это ещё не всё. Подозреваю лучевую болезнь. Отсутствие волосяного покрова, судороги, артериальное давление у пациента постоянно скачет. Прогноз крайне неблагоприятный. Сейчас капаем сильнейшие антибиотики, вся надежда только на молодой организм. Я сделал всё, что мог.

К больному допустили Гульнур. Она надела на себя полиэтиленовый костюм. Даша объяснила, как ухаживать за Данияром. Коваров наскоро покушал, вколол себе лекарство и, держась за стену, ушел спать.

Дарья тоже недолго повозилась с женщинами и пропала в женской спальной. Досталось им сегодня. Представляю, какой был накал эмоций и нервного напряжения.

Время «Мастерства» заканчивалось, старая курковка выглядела уже как конфетка. Игорь заполировал стволы изнутри, а я перебрал механизмы и покрыл маслом приклад с цевьём. Антабку пришлось делать новую, старая была оторвана. Покрутил ружьё в руках, очень удобно, но это не Бенелли. Опять вспомнил слова Игоря, что любые автоматические ружья уступают в надёжности старым добрым курковым.

Наступило «Свободное время», Надюшка опять попросилась погулять, она давно уже часто повторяет, что ей тоскливо. А у нас ничего нет на её рост. Дашин костюм будет великоват, да и маски под неё нет. Из маленьких размеров только древний противогаз. Я уже второй день думал, как выйти из этого положения.

Посоветоваться тоже не с кем. Даша уснула рано, и недовольный Женька сегодня тоже ушел спать, Игорь попросил меня подменить его на мониторах, а самвозился в мастерской с буханкой. Женьке эта работа была не интересна, по этому Игорю помогал Андрей. Сзади тихо подошла Ольга и нежно обняла меня.

–Ты не знаешь, где Надюшка?

Меня прошибло будто током. Вскочил, пробежал по комнатам, уже ночь, а Надюшки нигде нет! Я рванул через шлюз наверх, на ходу привычным движением надевая маску. Люк был открыт нараспашку. Только не это…

Открыл входную дверь, и не поверил своим глазам: во дворе, в мерцающем свете фонаря за забором, в своем лёгком, домашнем платье, босиком танцевала моя дочь. Раскинув руки и подняв голову вверх, она кружилась в невероятном вальсе. Это было завораживающее зрелище. Её белокурые волосы сейчас распушились, будто наэлектризованные, и жили своей жизнью, свиваясь как змейки в мелкие косички. Они шевелились и светились мягким теплым светом. В моей голове почему-то загудело.

– Надюшка, прекрати, быстро зайди обратно, это очень опасно, тут радиация! Ты даже без маски!

– Не переживай, папочка, мне так хорошо!

Я не сразу сообразил, что уровень радиации вдруг резко упал. Датчик уже не верещал как дурной. Смотрел на Надю и даже не заметил, как рядом со мной возник Игорь.

– Не хотел тебе говорить, но это ещё один её дар, – произнес друг. – Я давно обратил внимание. Она умеет воздействовать на радионуклиды.

Подняв голос, я убеждал дочку зайти в дом, но она не собиралась пока спускаться в люк.