— Но тебя это не пугает.

— А должно? — спросила Эмма, всё ещё погруженная в свои мысли, и поняла, что ляпнула что-то не то.

Она же шестнадцатилетняя девушка. Которая мало того что должна бояться, так ещё и первое серьезное ранение должно было ударить по психике. Чего она не демонстрировала.

— Вообще-то, да. И что за чудеса ты показывала? Что ещё за молитесь и уверуйте в твоего парня? Хотелось бы услышать ответ до того, как ты соберешься с мыслями и придумаешь, как мне соврать.

— Я не собираюсь тебе врать.

— Неужто ты выложишь мне всю правду? — притворно удивился старик.

— Для начала бы я хотела попить.

— А я хотел бы услышать ответы.

— Заставишь страдать внучку от жажды? — также притворно спросила Эмма.

Которая и правда судорожно прикидывала, какую часть правды можно выдать, а какую пока не стоит.

Дед с ловкостью фокусника подал кружку воды, которую приготовил заранее.

— Чего ещё изволишь? Может, тебе плохо? Срочно позвать целителя? — бросил он насмешливо.

Эмма осторожно сделала пару глотков, поморщилась от вполне себе реальной боли и попыталась поёрзать, но быстро затихла — рана чертовски ныла.

— Проблема не в том, что я что-то пытаюсь скрыть. А в том, что не знаю, как преподнести некоторые вещи.

— Только не говори, что ты беременна.

— О нет, — улыбнулась девушка. — У целителей не бывает случайных залётов, знаешь ли.

— Высечь тебя бы ремнём, — вздохнул старик.

— Ну, считай, меня высекли топором, — криво усмехнулась Эмма, чем смутила деда.

— Не смешно, — сказал он, поджав губы.

— Так и не говори глупостей, — отмахнулся Эмма. — Так вот. Проблема в том, что в некоторые вещи трудно поверить, поэтому я не знаю, как тебе сказать.

— Скажи как есть.

— Тогда ты потребуешь объяснений, а прямо сейчас я не готова к обстоятельному разговору. По правде говоря, меня мутит и в глазах двоится.

— Хватит давить на жалость, — строго сказал дед.

Но Эмма видела: его строгость напускная. Старик волновался, чем девушка, к своему стыду, пользовалась.

— И всё же? — спросил он. — Слишком много неясных моментов. Ладно ты ещё спуталась с целителем. Хотя нет. Какой-то юнец-простолюдин — лет сто назад тебя бы высекли за это розгами и услали подальше, чтобы честь рода не позорила. А, ладно… — махнул старик рукой, видя, как Эмма вскинула бровь. — Мне рассказали в подробностях, что этот так называемый простолюдин дрался на уровне мастера и, цитирую, за некоторыми его движениями было нельзя уследить. А ещё он завалил крайне опасную тварь, которая в одиночку вас чуть всех не положила, и после боя светился, как новогодняя гирлянда.

— Светился? — нахмурилась Эмма. — Это не очень хорошо…

— Хорошо или нет, этого я тебе не скажу. Но то, что шестнадцатилетние парни не должны быть настолько сильными, тем более целители — факт.

— Ох, дед… — вздохнула Эмма.

— Кто он такой? — потребовал старик ответа.

— Кто-кто… реинкарнат. Тот, кто помнит прошлую жизнь.

По тому, как старик вздернул брови, стало понятно, что разговор предстоит тяжелый.

В связи с ухудшающейся ситуацией в городе князь выслушивал один доклад за другим. Иногда это были общие собрания, иногда частные доклады. Часть вопросов касалась обстановки, а другая часть — вопросов конфиденциальных, не для широкой огласки.

С одним из таких вопросов заглянул Сергей Александрович. Он же дядя и глава безопасности.

— Что там? — с ходу спросил князь. — Собрал информацию?

Находился он в большом кабинете, центр которого занимал массивный стол, занятый бумагами.

— Собрал, много чего собрал, — ответил старик, усаживаясь за стол. — Во-первых, ночной пожар и вызов военных. Это наша команда мстителей отметилась. Каким-то образом они двух ковенских убить смогли. Те собрали толпу шпаны и отребья всякого. Главарей шаек уже допросили, те собирались беспорядки раскачать.

— Не знаю, что и думать, — князь откинулся на спинку кресла и сложил толстые пальцы на брюхе. — Дюже ловко наши ребятки этих тварей убивают. В чем секрет? Точно двух гадов убили?

— Точно-точно. Я сам тела уже видел. Военные тоже видели. В измененной форме. Не совсем человеческие тела.

— Фотографии сделал? Или скажешь, мне самому идти смотреть?

— Ничего нового там не было. Твари и есть твари.

— Как скажешь. Так что? Как их убили-то?

— Велишь допросить Эдуарда Олеговича и остальных? Я тому прямые вопросы не задавал, как и было велено.