— Баграр.

— Иду, никого не трогаю, — решил прояснить ситуацию есаул, — вдруг слышу, дивчина казачью боевую завела, сунулся в ворота, а тут наших бьют! Ну, я и помог маненько.

— Спасибо, Савелий, — сурово кивнул Баграр и тоже подошёл к окну. — Жалко прерывать светскую беседу, но через десять минут здесь будет полгорода. Не хотелось бы мне устраивать массовую бойню, а без этого нас просто затопчут.

— А корабль? — растерянно спросила я.

— Нету корабля, — Баграр развёл руками, — трёх кварталов не прошёл, братцы этих, с палками, налетели. Такая каша… Сложил их курганчиком, но думаю, что разберутся они быстро, да и бросятся сюда, — Баграр прищёлкнул пальцами, от чего казак на пару секунд замер, и быстро сказал: — Магию чуют, по её следу и идут. И, кажется, видят сквозь морок.

Савелий разморозился и потёр затылок:

— Кажись, в ухе зазвенело… Так я про корабль! Далече вам? А то я ж как раз в порт шёл, мы сейчас отплываем. Подкинем своих-то. Куда надоть?

— Да хоть до порта Дальний.

— Будет и там остановка, — он решительно надел фуражку, слегка заломив её набекрень. — Пошли!

— За воротами-то, поди, ждут уж нас, — тяжко вздохнула Анечка.

— Не боись, девка! Задним двором уйдём да огородами! — Савелий подмигнул Анечке и лихо закрутил ус: — За мной!

06. СОЮЗНИКИ

РАЗГОВОРЫ РАЗГОВАРИВАЕМ

Выстроились мы просто: казак впереди, Баграр прикрывает сзади, все девчонки — в середине. При всей своей крупной комплекции, двигался есаул совершенно по-звериному, неслышно. Быстро миновав несколько коридоров, мы остановились на пороге большой кухни, в которой противно воняло горелым из спешно брошенных казанов с кипящим маслом. Савелий сделал нам знак обождать и проскользнул между огромных жаровен. За задней дверью обнаружился серый караульщик, немедленно получивший от есаула оплеуху, от которой сомлел и стёк по стеночке.

Савелий глянул вправо-влево и махнул нам двигаться за ним. Мы миновали завешанный выстиранными простынями задний двор, кособокие сарайки, заросли кустов, потом, и впрямь, какие-то грядки… Выбрались где-то на задворках.

— Тут идём спокойно, в полном праве, чтоб ни у кого и мысля дурная в нашу сторону не дёрнулась, — приосанился есаул, и Баграр с ним согласился. Иначе, сказал, всё будет выглядеть ещё хуже — подозрительно.

Больше часа мы добирались до порта по каким-то убогим предместьям. Потом — сквозь лабиринты складов и нагромождения контейнеров. По ходу дела мы узнали от Савелия, что их разведывательно-поисковый корабль отправляется к островам Индонезийского архипелага. Несколько лет назад казачий отряд, сопровождавший какую-то научную экспедицию, сгинул в островах во время бури. Их долго искали, но никого не нашли — ни казаков, ни военных, также участвовавших в обеспечении безопасности, ни хоть кого-нибудь из учёных. После трёх лет поиски были признаны бесплодными и прекращены. Но казачья община продолжала надеяться — они сами собрали средства, наняли небольшой, но быстроходный корабль и отправились ещё раз прошерстить архипелаг.

Савелий поднял руку, мы остановились.

— Вон она, наша посудина, видите?

В просвет меж строениями виднелась причальная площадка и часть покачивающегося на волнах кораблика.

— «Следопыт»? — немного удивлённо спросила Маруся.

— Он, — казак осторожно выглянул из-за угла. — Пасут, ироды! — он цыкнул зубом. — Пока добежим, да с маленькой… Значицца, так. Ждите-ка, я организую.

Он ещё раз поправил форму и неторопливо вышел на открытое пространство. Мы следили за ним с замиранием сердца, но никто казачьему есаулу претензий предъявлять не стал. Савелий поднялся на борт «Следопыта», и буквально через пять минут мы увидели, как на берег спускается целый отрядец, вооружённый до зубов. Я в местном оружии понимала мало, но Анечка уважительно сказала:

— Автоматы!

А Маруся ей:

— Ты вон на те дробовики посмотри!

Полюс ещё один казак снял чехол с установленного на корме похожего черноствольного орудия (только заметно крупнее) и развернул его в сторону порта. Казаки расставились по пути нашего следования цепью, ощетинившись стволами, и мы прошмыгнули на борт под злобными взглядами столпившихся у складов шалиньцев с палками.

На борту спешно готовились к отплытию.

Капитан, невысокий, плотно сбитый, рыжеусый мужик, пожал Баграру руку и велел:

— Пройдите пока вон туда, в каюту, чтоб глаза им не мозолить. А то ишь как зыркают, не ровён час — кинутся.

Мы спрятались в небольшом помещении, в которое довольно плотно были втиснуты: вдоль длинной стенки — узкая койка, впритык к ней, вдоль остатка короткой — очень простой маленький диван, больше похожий на обтянутую кожей скамейку, маленький письменный стол и стул к нему. Набились мы туда, так что дышать трудно стало.

— А давайте иллюминатор откроем? — предложила Маруся.

— Это вот это круглое окошечко? — спросил Баграр. И открыл. И сразу стало слышно, что серые шалиньцы не хотят просто так отступаться.

У трапа «Следопыта» волновалась и гомонила толпа.

— … а я вам говорю, у вас на борту лиса со своим выводком! — визжал кто-то по-китайски, и следом переводчик говорил то же самое на русском, только нудным монотонным голосом: «бу-бу-бу, бу-бу-бу»…

— А ну, молчать!!! — рявкнул, кажется, капитан, и китайская толпа придавленно притихла. — Не ваше собачье дело, кто у меня на борту!!! А ежели лиса — то это наша лиса, русская! Она под защитой Русской Короны, и вам до неё дела нет, ясно?! Разговор окончен, мы отходим!