— Я хочу, — сразу же отвечает. Я всё же боялась разговора обо всём, что было.

— Стас, я хотела сразу уточнить, — говорю, чувствуя, как парень напрягается. — Мы с Серёжей отыгрываем на сцене, фанаты думают, что мы в отношениях. Мы на этот счёт ничего не говорили, но пока пусть они так и думаю. В общем, ты не злись только и не ревнуй, — тараторю я, пытаясь донести смысл. — Он мне, как брат. Очень дорогой для меня человек. У нас ничего не было за всё время. У меня после тебя вообще никого не было.

Поднимаю глаза, натыкаясь на его взгляд, который я уже забыла. Полный нежности, любви, ещё там плещется сомнение. Во мне?

— Я понимаю, что ты не должен мне верить, но…

— Но я верю, малышка. Я не верю во всё происходящее и своё везение, — говорит парень, крепко прижимая меня к себе. — А насчёт Логинова. Ты знаешь, иногда я ловил себя на мысли, что вы на сцене играете лучше, чем в жизни, но это казалось абсурдом.

— Я тебе потом расскажу подробнее что да как, но я просто не хочу, чтобы ты себя изводил ревностью, — шепчу, заглядывая в глаза. — Для меня это всё равно, что я с Егором бы жила. Или ты с Катей.

Надеюсь, что так ему будет понятнее. Я вообще не понимаю, как он так легко верит во всё, что я ему говорю. Скажи, что видела инопланетян, он и в это поверит.

— Я всегда извожу себя ревностью, — усмехается Стас. — И только сегодня я даю тебе фору из-за конкурса. Сразу после ты переходишь в моё вечное пользование, и я не собираюсь тебя отпускать никуда. Нужно ещё наверстать упущенное. Но по Логинову я понял. Его рожа рядом с Аллой слишком довольная.

— Да, — смеюсь я. — Мы можем ругаться, орать, ты не обращай внимания. Это рабочий процесс.

— Постараюсь. Но, согласись, когда на твою беременную девушку орут, трудно сдержаться.

— Не знаю, у меня нет беременной девушки, — смеюсь и смешу Стаса.

Затем парень приникает к губам, дразня и распаляя, хоть дальше них мы и не зайдём. Целует нежно, тягуче, пытаясь насладиться каждой секундой. Руки кладёт на талию, вжимая в себя.

— Моя, — тихо шепчет. Я не против.

— Как сказал Егор про Кэти, на всю жизнь, пожалуйста, — смеюсь я. Так приятно не ругаться с ним больше и не отбиваться от вражды, а просто таять в его сильных руках.

Пытаюсь хоть что-то в себя запихнуть, и это даже выходит. Летим на студию, чтобы не опоздать. Парни уже здесь, как и Серёжа с Аллой.

— О, — глядя на наши сцепленные руки, говорит Серёжа. — Я смотрю, у вас всё хорошо. Рад.

Он протягивает руку Стасу, на что тот хмуро её жмёт. Он ещё не понимает, как себя с ним вести. На диванчике сидит Алла, и я подхожу, чтобы чмокнуть её в щёку.

— Как ты себя чувствуешь, Сонь?

— Нормально, на сегодня меня хватит, — улыбаюсь даже не через силу.

Дверь открывается, и в студию заваливаются Катя с Егором.

— Мы тут тоже решили поддержать, — улыбается, как дурак, Горыныч, крепко прижимая Катю за талию.

— Конечно, студия то резиновая, — бурчит Серёжа. Он вообще какой-то не в духе, как обычно бывает перед серьёзными мероприятиями.

— У-у-у, началось, — смеёмся мы с ребятами из группы. — Проходите, ребят.

— Какая ты красивая, — приобнимает Егор. Они не удивляются нам со Стасом. Думаю, что Серёжка им сказал.

Настраиваемся, включаем бэк и начинаем. На бэках у нас была очень красивая запись саксофона, скрипки, в общем, целого оркестра.

Начинаем петь, но Серёже всё не нравится. Битый час мы нервничаем и ругаемся. Я закипаю, начиная лажать, после чего Серёжа орёт:

— Соня, блять, что это такое? Мы петь сегодня будем?

— Блять, Серёжа, ты сам через строчку лажаешь, а аккорды на ходу придумываешь, че от меня хочешь? — в тон ему отвечаю я.

Ребята на диване притихли. Мы тоже замолчали, злобно глядя друг на друга.

— Перекур, — рычу я. — А ты со мной на улицу.

Беру куртку Стаса, накидывая на себя. Логинов идёт следом с пачкой сигарет, а потом бурчит под нос:

— А, тебе ж нельзя, — и бросает её на тумбу.

Говорить наедине гораздо проще.

— Почему психуешь?

— Потому что это выход на новый уровень, а у нас ничего не получается.

— Именно поэтому и не получается, Серёжа, потому что ты психуешь. Конкурс и победа — это круто, но ты забыл, что мы привыкли всегда кайфовать на сцене? Это всегда было нашим лекарством. Серёжа смотрит на меня и молчит, а потом притягивает за шею, потрепав по волосам.

— Вот как ты знаешь, что сказать?