— Саймон здесь? Я бы не хотела вмешиваться во что-то… — Я сдерживаю ухмылку и делаю глоток своего алкогольного сидра. От меня не ускользает, что сегодня утром я пообещала никогда больше не пить. Но сейчас совсем другая игра, когда мне нужно устроить еще одно «свидание» с Тайлером.

— Он у себя. Нам нужно наше пространство или мы сойдем с ума. Ты знаешь свою старую бабушку.

Да, на самом деле, потому что я почти такая же. Я не нуждаюсь в помощи, едва справляюсь с отношениями, и хотя я отдала свою V-карту, когда мне было семнадцать, моему первому серьезному парню, это было в основном для того, чтобы убрать его с дороги и продолжить свою взрослую жизнь.

— Значит, женишься, да? — Спрашиваю я.

Она кладет кусок бананового хлеба на маленькую тарелку для меня, посмеиваясь про себя.

— Что я могу сказать? Он слишком сексуален, чтобы сказать «нет».

— Отвратительно,бабушка.

— Поверь мне, это хорошая новость, что твое либидо не умирает раньше тебя. — Она похлопывает меня по предплечью своей пятнистой рукой с синими венами, прежде чем поделиться историей о ней и Саймоне.

Саймон прибыл в комплекс около месяца назад. Неохотно было бы преуменьшением описать, как он относился к смене своего почтового индекса. Его сыновья вынудили его переехать сюда после того, как он поджег свой дом в третий раз за два года, когда устроил романтическую ночь с одной из своих любовниц. (Ага. Одна из его любовниц!) Не желая больше мириться с его выходками, трое его сыновей дернули своего овдовевшего отца за ухо и бросили его в дом престарелых.

Учитывая, что Саймон проводил свои дни за азартными играми, изысканными блюдами и тренировками, он вскоре обнаружил, что ему до смерти надоели занятия, которые предлагалось в старшем здании.

Во-первых, он попытал счастья, играя в карты со всеми стариками, добавляя им в чай виски, когда они не смотрели, и жульничая, чтобы выиграть, пока он не убедил их играть на деньги. Руководство узнало и запретило ему играть, поэтому он переключился на тренировки.

Затем его поймали на попытке выжать вес слона, и руководство лишило его привилегий в спортзале.

Инциденты просто накапливались, как дрова. Все, что делал Саймон, заставляло всех съеживаться, пока однажды его соседка Рут не увидела его в коридоре и не дала совет.

— Тебе действительно стоит познакомиться с Марти. Вы двое либо сожжете это место, либо переедете вместе и оставите нас в покое.

Решив, что он уже достаточно сжег за одну жизнь, Саймон выбрал вариант номер два. В тот же день он постучал в дверь моей бабушки. Он принес арахис, пиво и классические фильмы. Когда она открыла дверь и без слов ввела его внутрь, он понял, что она тоже знала, что это судьба.

Вскоре они стали проводить вместе каждый второй день, играя в карты (на деньги!) и тренируясь (в стиле милитари!). Когда каждый второй день превратился в каждый божий день, Саймон опустился на одно колено и сказал: — Марти, я понятия не имею, сколько мы еще проживем, но пока мы все еще ладим, я хочу сделать честную женщину вне тебя. Давай поженимся, выберемся из этой дерьмовой дыры и покажем миру, из чего мы сделаны.

Бабуля Марти сказала «да».

Слеза катится по моей щеке, когда она заканчивает свой рассказ.

— Святой Моисей, Блэр, перестань быть такой тряпкой. — Она одним глотком допивает остаток своего напитка с шипами.

— Я плачу не из-за концовки, — фыркаю я. — Я просто немного эмоциональна.

И что волнует мои эмоции, так это то, что я действительно похожа на свою бабушку. Я, видимо, тоже обожаю плохих парней. Единственная разница в том, что я почти уверена, что в моей истории не будет долгой и счастливой жизни. Я борюсь с желанием вытереть сопли рукавом.

Бабушка награждает меня самой широкой улыбкой, какую только может изобразить анатомически.

— Вот, промокни глаза, пока подводка не оказалась у тебя во рту. — Она протягивает мне салфетку. — А теперь расскажи мне все о нем.

Забавно, как я могу сказать бабушке то, что не могу представить, чтобы произнести перед собственной матерью. Моя мама — самый материнский человек, который не выходит из дома без свитера. Мама осуждала, потом беспокоилась, потом пыталась убедить меня открыть счет на JDate.

Но все же я напрягаюсь, когда говорю бабушке, что ходила на свидание с парнем, который борется за жизнь в клетке и считает приемлемым разрисовывать дверцы своей машины пламенем и черепами, даже если тебе уже не шестнадцать. И что, несмотря на наше неудачное первое свидание, мы снова встретимся сегодня вечером. Но я не хочу с ним встречаться. Только, иногда, я вроде как хочу.

— Я думаю, он тебе нравится. — Бабушка Марти наклоняется вперед и обвиняюще тычет мне в ребра наманикюренным ногтем.

Я грызу ногти.

— Может быть, да.

— Тогда иди и возьми его.

— О, нет. Я не могу. Не сейчас. У меня есть задание…

— Многозадачность. Ты женщина. Мы хороши в этом.

— И у него репутация кота…

— Он сейчас холост, не так ли? И он ясно дал понять, что интересуется тобой.

— Но…

— Никаких «но». Твои мать и отец со временем придут к этой идее. Их другая дочь красуется на обложках журналов, на ней только стринги и две ракушки, чтобы скрыть свою скромность. — Бабушка усмехается. — Они также привыкнут к твоему парню. Кроме того, ты всегда была маленькой бунтаркой. Ты должна подпитывать репутацию. Как и я. — Она шевелит бровями.