Кивая, я делаю еще один глоток водки, мои глаза следят за Лукой, когда он открывает входную дверь и уходит. Я ставлю стакан на стол и медленно поворачиваю голову в направлении лестницы.

Я понятия не имею, что собираюсь делать с Розали Манно. Я взял ее, чтобы защитить, но я почти уверен, что она не поймет этого.

После того, как ей исполнится восемнадцать, я отпущу ее. До тех пор я буду кормить и одевать девушку.

Достав телефон из кармана, я набираю номер Саши. Он был в Братве еще до моего рождения и является моим самым надежным человеком. Этот человек практически член семьи. Я поручил ему забрать все вещи Розали, чтобы у нее, по крайней мере, было что-то знакомое, пока она остается со мной.

— Виктор? — он отвечает после второго гудка.

— Ты все забрал?

— Да. Я на обратном пути.

— Хорошо.

Вздохнув, я засовываю устройство обратно в карман и направляюсь в свою спальню, чтобы принять душ и переодеться в удобную одежду, прежде чем встретиться лицом к лицу с сицилийской принцессой.

Пока я стою под теплыми струями воды, мои мысли переполнены событиями дня. Страх Розали, когда я слизнул слезу с ее щеки, был осязаем. Это породило во мне инферно защитных и собственнических чувств.

Ни одна женщина никогда не производила на меня такого эффекта.

Конечно, я чувствую защиту к женщинам в своей семье, и я бы не задумываясь умер за любую из них.

Но Розали вызвала во мне другие эмоции.

Не желая разбираться в причинах, я отбросил эти мысли и вышел из душа, чтобы обсохнуть.

Натянув черные спортивные штаны и футболку, я беру запасную рубашку и иду в комнату для гостей. За дверью тишина, когда я отпираю ее, и открыв ее, вижу Розали, высунувшуюся из открытого окна и смотрящую на сад внизу.

— Если ты прыгнешь, то, вероятно, сломаешь ногу, — бормочу я, входя в комнату. — Или две.

Она оборачивается, ее грудь вздымается, так как страх быстро сковывает воздух.

Я бросаю рубашку на кровать.

— По всей территории расставлена охрана, так что ты далеко не уйдешь.

Ее язык высовывается, чтобы нервно облизать губы, ее глаза прикованы ко мне.

Господи, у нее самые выразительные глаза, которые я когда-либо видел.

Я ничего не могу сделать, чтобы не любоваться ее миниатюрным телом. У нее изгибы во всех нужных местах, а гребаная V-образная форма между ее ног заставляет член шевелиться под тканью моих спортивных штанов.

Скрещивая руки на груди, я приказываю:

— Надень рубашку. Твоя одежда откровенна и чертовски отвлекает.

Она бросается к кровати и, дрожа, как лист, попавший в ураган, натягивает рубашку через голову, скрывая волосы под тканью. К счастью, рубашка ниспадает до середины бедер.

Я делаю шаг вперед, и это заставляет ее замереть, как загнанного оленя, ее дыхание быстро становится поверхностным, пока она практически не начинает задыхаться.

Когда я делаю еще один шаг, она отшатывается назад, ее наполненные страхом глаза не отрываются от меня. С каждым моим шагом она повторяет мой, пока не прижимается спиной к стене. Ее взгляд дико мечется по комнате, и когда я поднимаю руки, она отшатывается, низко опускает подбородок и зажмуривает глаза.

Я запускаю руки под шелковистые пряди ее волос и нежно вытаскиваю их из-под ткани, чтобы они свободно ниспадали ей на спину. Ее глаза поднимаются к моим, только чтобы быстро опуститься обратно на пол.

Она пахнет мягко и сладко, и выглядит такой чертовски уязвимой, что у меня сжимается сердце.

Когда она снова поднимает на меня взгляд, я спрашиваю:

— Ты знаешь, кто я?

Она качает головой, единственное слово, дрожащее на ее губах, наполнено уязвимостью.

— Н-нет.

— Виктор Ветров.

Мое имя отзывается шоком и ужасом, заставляя ее покраснеть.

Она определенно слышала обо мне.

Глава 3

РОЗАЛИ

После того, как я очнулась и поняла, что он не убил меня, у меня появилась надежда, что я смогу пережить это. Она угасла в тот момент, когда я услышала его имя.

О. Мой. Бог.

Виктор Ветров – глава Братвы. Он сделал себе имя два года назад, когда взял под свой контроль Братву и уничтожил часть чеченской мафии за то, что она ступила на американскую территорию. Мой дедушка был очень впечатлен и говорил об этом в течение нескольких дней.

Единственная причина, по которой Коза Ностра продолжает править Нью-Йорком, заключается в том, что Священство уважает древнюю кровь. Пять правящих семей Коза Ностры всегда имели власть над Нью-Йорком, и до тех пор, пока они не занимаются торговлей на территории Священства, сохраняется негласный договор.

Иисус, он часть Священства.

Я случайно услышала, как мой дедушка и дядя Рикко говорили о пяти мужчинах, составляющих самую страшную преступную группировку в мире, и о проблемах, которые они создали для семейного бизнеса в Чикаго и Канаде.