Ничто не могло подготовить меня к тому зрелищу, которое встретило меня, когда я вошел в свой кабинет. Элла свернулась калачиком в углу дивана, она слегка покачивается и плачет беззвучными слезами, которые, как я вижу, текут по её щекам. У неё идет кровь из раны на лбу, под правым глазом образовался огромный синяк, а руки покрыты отметинами. Мой мир рушится, гнев, который, как я думал, контролировал, возвращается с новой силой.

Брэй вышагивает взад-вперед по офису, он останавливается, как только замечает меня.

— Зак, слава богу, что ты здесь, она не дает мне дотронуться до неё, и всё время спрашивает о гребаном Дине. Где, блядь, Дин? — у него такой вид, будто он вот-вот сорвется.

Алисса сжимает мою руку и медленно подходит к Элле. Она садится на диван рядом с ней, не прикасаясь, и говорит тихо.

— Элла, меня зовут Алисса, но ты можешь звать меня Лисса, все мои друзья зовут меня Лисса. Я медсестра, и могу тебе помочь. Хочешь, я помогу тебе немного привести себя в порядок?

Мы с Брэем оба в шоке смотрим, как Элла поднимает голову и слегка кивает. Я выдохнул, хотя даже не знал, что задерживал дыхание, прежде чем подойти к Элле и склониться перед ней.

— Элла, дорогая, мне нужно знать… — сглотнув, я пытаюсь снова, — мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось, пожалуйста.

Элла смотрит на меня.

— Зак? — спрашивает она, словно не веря, что это действительно я.

— Да, дорогая, это я, Зак. Ты можешь рассказать, что случилось?

— Я… я так испугалась, Зак, не знала, что делать. Я кричала о помощи, пинала, царапала и била везде, где могла, как ты мне и говорил, но он был слишком большой, — её рыдания становятся громче. Это убивает меня, я чувствую, как моё тело вибрирует от ярости.

Алисса, должно быть, чувствует что-то во мне, и трогает меня за плечо.

— Зак, я собираюсь отвести её туда, — она указывает на ванную, — мне нужно, чтобы ты принес мне аптечку. Я могу помочь ей, порез на голове не так плох, он выглядит хуже, потому что раны на голове сильно кровоточат. Но не выглядит слишком глубоким, — она поворачивается к Элле, — Элла, дорогая, я собираюсь отвести тебя в душ и помочь помыться, — я смотрю, как Алисса берет Эллу за руку, чтобы помочь ей подняться. Она слепо следует за Алиссой в ванную комнату, пристроенную к моему кабинету.

Брэй смотрит, как они проходят, потом смотрит на меня.

— Я иду вниз. Я не могу выносить этого, Зак, и чувствую себя беспомощным. Я должен был быть там. Это не должно было случиться с ней. Этого больше не повторится. Я сделаю так, чтобы каждый мудак знал, что с ним случится, если он даже подумает прикоснуться к ней, — говорит он, указывая на дверь ванной.

— Дай мне пять минут. Я принесу аптечку для Алиссы и встречу тебя там, не заканчивай без меня, — требую я. Мне нужно это. Мне нужна кровь этого ублюдка на моих руках. Мне нужно видеть, как из него вытекает жизнь. Я достаю из шкафа аптечку и стучу в дверь ванной.

Алисса слегка приоткрывает дверь, но не настолько, чтобы я мог заглянуть внутрь.

— С ней всё в порядке? — спрашиваю я, почти умоляя, чтобы она была в порядке.

— Она будет, — Алисса берет аптечку, прежде чем остановить меня, — Зак, я позабочусь о ней, ты можешь доверять мне. Я сделаю это для тебя, для неё.

Кивнув в знак согласия, я выдохнул.

— Я знаю, мне просто нужно знать, насколько все плохо.

Она читает между строк и кивает головой.

— Я узнаю.

— Спасибо, я пойду вниз ненадолго, но запру дверь кабинета. Не открывай её никому. У всех, кому нужно сюда войти, есть ключ, хорошо?

Она слабо улыбается и говорит:

— Хорошо, я буду здесь, когда ты вернешься, — я целую её в лоб и повернувшись, выхожу за дверь, с нетерпением ожидая возможности выместить всю свою ярость на этом ублюдке.

Заходя в подвал, меня встречают характерные звуки соприкосновения кожи с кожей. Я слышу, как Брэй рассказывает этому уроду об ошибках, которые он совершил сегодня вечером.

— Ты думаешь, что можешь прийти в наш клуб, трогать нашу сестру и остаться безнаказанным? Ты только что подписал себе свидетельство о смерти, ублюдок.

Я прохожу через комнату, в которой они находятся, и вижу, что барабанщик прикован цепями, его лицо уже неузнаваемо. Повернувшись к Дину, который вышагивает у задней стены, я спрашиваю:

— Тебе обязательно было начинать без меня? Ты же знаешь, как мне нравится начало шоу.

Дин поднимает глаза, но даже не приветствует меня своей обычной коварной ухмылкой, которую всегда приберегает для таких ситуаций. Он держится на волоске.

— Зак, просто позволь мне убрать его, мне нужно избавиться от него, — я смотрю на него, действительно смотрю.