Чего я не ожидала, так это того, что следующий час я буду слушать всё о его достижениях в жизни, вплоть до игр в юниорской лиге регби в десятилетнем возрасте. Оказалось, что Итан занимается строительством, и если бы вы спросили его, то он лучший строитель во всем Сиднее. Можно даже сказать, что во всей Австралии. Чёрт возьми, я никогда не думала, что кто-то может быть настолько зациклен на себе. На протяжении всего разговора я улыбаюсь и ахаю то тут, то там. Ни разу он ничего не спросил обо мне.

Извинившись, я удаляюсь в дамскую комнату, закрываю дверь кабинки и достаю свой телефон, посылая SOS Саре.

Лисса:

SOS. Пришли помощь, я сейчас умру от скуки!!!

Сара:

Не драматизируй, открой свой разум и попробуй немного пожить. Как он может быть скучным? Просто посмотри на его красивое лицо! Это должно компенсировать скуку.

Лисса:

Я сидела здесь последний час и слушала, как он рассказывает мне всё самое лучшее о себе. И позволь мне сказать, что список невелик, но он его растягивает.

Сара:

Просто представь его голым, пока он говорит. Мне всегда помогает!

Понимая, что я одна и, вероятно, провела в туалете гораздо больше времени, чем считается нормальным перерывом на пописать, я засовываю телефон обратно в клатч, мою руки и наношу помаду, прежде чем выйти обратно.

Пока я возвращаюсь к столу, приходит официант со счетом. Итан выжидающе смотрит на меня.

— Разделим? — я предлагаю неохотно, учитывая, что он заказал стейк за 40 долларов, а я только салат за 15 долларов.

— Я знал, что ты будешь одной из тех девушек, которые за равноправие. Конечно, я буду рад разделить с тобой счет.

— Конечно, будешь, — пробормотала я себе под нос.

— Так как насчет того, чтобы проскользнуть в соседнее здание и немного выпить? — спрашивает он с надеждой в глазах.

Я поднимаю стакан с водой и выпиваю содержимое, хотя все мои чувства самосохранения кричат мне, чтобы я сказала «нет», придумать какую-нибудь отговорку и убраться отсюда. Утром мне нужно на работу, так что я могу воспользоваться этим, не солгав. Затем, я вспоминаю свои сообщения с Сарой. Возможно, я слишком осуждаю его и должна уделить ему ещё тридцать минут своего времени.

— Хорошо, но только по одному коктейлю, мне нужно утром на работу, — я заставляю себя улыбнуться, когда встаю.

— О, отлично, — он стоит и ждёт, пока я пройду вперед него. И это весь его ответ, «о, отлично», а не «о, чем ты занимаешься?». Никакого, «ничего себе, ты работаешь в субботу, чем ты сказала занимаешься?». Просто "о, отлично". Я серьезно переосмыслила причины, по которым я сказала "да" выпивке.

Итан выводит меня из ресторана, положив руку мне на поясницу, и от этого по позвоночнику пробегают мурашки. Не те хорошие мурашки, от которых слабеют колени, нет, это жуткие мурашки, от которых хочется убежать и спрятаться под одеялом. Выйдя на улицу, я делаю шаг в сторону, безуспешно пытаясь выйти из зоны его досягаемости. Он ведет меня по ковровой дорожке клуба. В девять часов вечера здесь не такая уж большая очередь, чтобы попасть внутрь, но пока мы стоим в ожидании, я пытаюсь, причем безуспешно, обойти Итана ещё несколько раз. Продемонстрировав своё удостоверение вышибале, я прохожу в двери за мгновение до Итана, что не только дает мне возможность сбросить раздражение, но и остановиться, чтобы полюбоваться красотой, открывающейся передо мной.

Клуб, если его можно так назвать, — это роскошь на другом уровне. С того места, где я стою, ошеломленная в дверном проеме, и посмотрев вверх, вижу три разных уровня. Люди уже заполняют балконы, которые огибают три стены здания и выходят на огромный главный танцпол в центре нижнего этажа. Даже при приглушенном освещении я вижу насыщенные цвета темно-красных штор, развешанных вдоль стен. На нижнем этаже есть разделенные зоны с черными шезлонгами различной формы, и креслами с откидными спинками вокруг столов со стеклянными столешницами.

У столов золотые рамы, которые выглядят так, будто они вылеплены из двух тел, сплетенных вместе. Осмотревшись, я вижу, что именно так и есть: на некоторых столах изображены мужчина и женщина, на других — двое мужчин, на третьих — две женщины. На каждой скульптуре тела выглядят в различных формах интимных объятий, как будто они сливаются в одно целое.

Пока я стою здесь и любуюсь окружающей меня красотой, то чувствую, как чья-то рука спускается по моей пояснице и хватает меня за задницу. Повернувшись с поднятой рукой, чтобы дать пощечину виновнику, я останавливаюсь на полпути, когда понимаю, что это Итан. Если оценивать по шкале от 1 до 10, насколько может быть плоха пощечина парню, с которым вы идете на свидание? Пока я стою здесь и рассуждаю о плюсах и минусах пощечины, Итан воспринимает моё молчание как победу и хватает меня за руку, увлекая за собой к бару. Я высвобождаю свою руку из его, слегка вытирая ладонь о ткань платья. Всё, что угодно, лишь бы избавиться от ощущения его присутствия.