— Давали, мой рейхсфюрер, — обреченно признал Краусс, дыша перегаром, — Но ведь мне приказал фюрер… То есть Айзек… На глазах у всех. Я же не мог перечить фюреру на глазах у всех?

— Действительно, — согласился я, — Ладно, Краусс, я вас прощаю. Расслабьтесь. Я бы вас отправил на восточный фронт, но не могу же я отправить туда человека, знающего, что наш фюрер — ненастоящий, верно?

— Спасибо, рейхсфюрер, — Краусс рассыпался в благодарностях, — Спасибо вам! Такого больше не повторится, клянусь вам!

— Конечно не повторится…

Мы как раз проезжали по мосту через какую-то грязную речку. Мост уцелел, а вот дома вокруг представляли собой руины — тут уже давно все разбомбили.

— Остановите, — приказал я шоферу.

Мерседес встал на мосту, следовавшая позади и впереди автомобиля охрана тоже остановилась.

— Это что за река? — уточнил я.

— Шпрее, — ответил Гротманн.

— Чудесно. Краусс, снимите мундир, пожалуйста.

— Зачем…

— Мундир, говорю, снимите.

Краусс явно протрезвел от страха, но мундир покорно снял.

— И оружие отдайте.

Краусс сдал Гротманну свой пистолет.

— Зачем это всё, рейхсфюрер? Послушайте, я готов искупить мою вину, сражаясь на фронте…

— Ну я же сказал, — перебил я, — Отправлять вас на фронт — не вариант. А мундир я вас попросил снять, потому что если из Шпрее выловят группенфюрера — могут возникнуть лишние вопросы. А зачем мне лишние вопросы? Верно, Гротманн?

— Верно, — согласился Гротманн.

Хлопнула дверца мерседеса, через пару секунд Гротманн уже извлек из автомобиля Краусса, а потом пристрелил подонка одним выстрелом в голову.

Двое дюжих эсэсовцев из моей охраны раскачали мертвого Краусса, как грузчики раскачивают мешок щебня, а потом зашвырнули группенфюрера в Шпрею.

Гротманн вернулся в мерседес.

— И Айзека туда же на дно, — приказал я.

Но Айзек уже в ужасе вцепился в сиденье автомобиля:

— Я все понял, рейхсфюрер! Клянусь, я всё понял! Это никогда не повторится. Никогда!

— Славно, — одобрил я, — Ладно. Гротманн, назначьте нового начальника охраны для фюрера. На ваше усмотрение. Но отвечать за этого человека будете лично.

— Яволь!

Вот Гротманн явно толковее Вольфа. Может, сделать его главой моего личного штаба?

— Поехали, — приказал я шоферу.

Ресторан «Zur letzten Instanz», фото с почтовой открытки.

Он же после войны, здание сильно пострадало от бомбежек (фото 1957 г.) Ресторан возобновил свою работу лишь в 1963.

Берлин, Бендлер-блок, 2 мая 1943 16:25

По прибытии в Бендлер-блок я воочию убедился, каких глубин может достигнуть человеческая паранойя.

Раньше в этом огромном здании на набережной располагалось управление сухопутных войск Рейха, теперь же Ольбрихт перенес сюда Генштаб — Oberkommando der Wehrmacht. Здесь теперь помешалось германское «министерство войны», тут принимались все ключевые решения, влиявшие на судьбы мира.

И окопался Ольбрихт здесь так, что даже сидевший со мной рядом Гротманн присвистнул.

Во-первых: к Бендлер-блок было толком и не подъехать, все проезды закрывали баррикады из мешков с песком и камнями, за баррикадами стояли танки, десятки танков, во дворах вокруг здания грозили небесам зенитные орудия ПВО. У какого-то небольшого домика в сотне метров от Бендлер-блок даже выломали стену и крышу, теперь из крыши торчало дуло зенитки, расположившейся внутри домика.

Все это, конечно же, замаскировано по высшему уровню, на здания и технику наброшены огромные куски ткани, даже гигантский Бендлер-блок по большей части зачехлен. На крышу натаскали каких-то деревьев, прямо в кадках, видимо, чтобы с воздуха обиталище Ольбрихта казалось городским парком. Тем не менее, среди «парка» я заметил парочку снайперов в камуфляже.

Ландвер-канал, мелкая говнотечка, на набережной которой и стоял Бендлер-блок, тоже замаскирован — завален плавучим мусором, который прикрывала камуфляжная сетка. Это чтобы с воздуха канал нельзя было идентифицировать, а еще чтобы вражеские катера не прорвались к штабу Вермахта.

И ни одного флага со свастикой нигде.

В общем, тут все было понятно без лишних пояснений. Если зенитки и маскировка призваны защитить хунту от налетов русских и англичан, то все остальное — явно защита от меня и моего ??.