Увидев, что я открыл глаза, она тут же поднялась на ноги и подошла ко мне.

— Всё хорошо? — спросила она и тут же пояснила. — Я пришла в себя ещё часа два назад, но ты все это время сидел тут у костра и не приходил в себя. Я испугалась, что что-то могло случиться.

— Всё хорошо. Просто… просто я увидел нечто неожиданное. И столь же неожиданное узнал… — закончил я, уже едва слышно.

— Что неожиданного можно было увидеть в огне?

— Пламени. Это Пламя. Я пока сам не знаю, в чем отличия, но они в чем то есть и они огромны. И Пламя не горит желанием зваться огнём.

— Ты разговаривал с… Пламенем? — удивлённо подняв брови, спросила она.

— Я не разговаривал с Пламенем и оно со мной. Сомневаюсь, что это возможно. Просто… я просто знаю это. Понятия не имею откуда, но знание это столь очевидно, что я не могу объяснить тебе это словами.

— Хочешь сказать, что… Пламя дало тебе знание о том, что не хочет, чтобы его звали огнём. Оно живое? — спросила Лунара слегка скептически настроенная и взглянула на костёр, что и не думает ослабевать или затухать.

— Более чем. Не могу сказать как и почему, но определённо живое.

— С чего ты это взял? Пламя подсказало? — уже больше хмурясь, спросила Лунара.

Ничего не сказав, я просто кивнул.

Боже, Великие Лорды, я и сам прекрасно понимаю, как безумно и… тупо это звучало, насколько странные и абсолютно бессмысленные слова я излагаю, в попытке объяснить то, что я знаю, но… даже самому себе это кажется бессмысленно белибердой, которая вообще ничего не объясняет.

Вспоминая учения об истории, в книгах и свитках я встречал много, интересных и не очень гипотез о зарождении мир. Однако, что было верно всегда, так это то, что причиной начала всего послужило Пламя. Это ведь было даже относительно недавно, какие-то несколько тысяч лет назад, и тому есть прямые свидетели, которые ещё сто лет назад правили всем нашим государством, которым поклонялись народы, ныне обратившиеся в нежить.

В другой моей жизни мир был устроен совсем иначе. Мир, в большинстве своём, был пустым, среди этой пустоты двигались галактики, звезды, планеты, а на этих планетах жили живые существа, такие как люди. И, как гласит самая известная теория о зарождении вселенной, произошло это благодаря Большому Взрыву и с последующим самоусложнением структуры материи, энергии и так далее.

Но что с этим миром? Никто не знает, где его границы и есть ли они. Никто не совершал кругосветных путешествий, никто не может сказать, есть ли тут космическое пространство и так далее. Да, мы видим звезды, видим Солнце и так далее. Но тут так же есть и магия, чародейство, демоны и души здесь, это не миф — факт! Так является ли при таких условиях Солнце огромным шаром из сверх горячей плазмы, а не чем-то другим, что лишь внешне похоже, но в сути совершенно отличается?

И теперь вот Пламя. Некая форма жизни, которая, насколько я могу понять, не то, чтобы разумна, как минимум в привычном мне понимании, но которая может обмениваться информацией, понимать других разумных, подобных мне, и доносить свою информацию до других разумных. Пламя имеет свои предпочтения, гордость, возможно амбиции и желания — потому оно не желает, чтобы его сравнивали с огнём. Для Пламени, судя по ощущениям, это было сравнимо со сравнением человека и обезьяны в моей другой жизни. Вроде они и похожи, но отличия, тем не менее, огромны!

Чего хочет Пламя? Откуда оно и как появилось? Для чего? Что и зачем делает?

Я не знаю ответа ни на один из этих вопросов. Я почти ничего не знаю о Пламени. Но зато понял, что по какой-то неизвестной мне причине, это Существо, или Сущность, заботится о мне подобных. Заботится, но… не знаю, не могу объяснить.

Из того, что я понял об отношении Пламени ко мне и остальным, это то, что помощь нам, такая, которую оно уже нам оказывает, ничего не стоит, а потому оно безвозмездно помогает, так как просто нет каких-то других вариантов. Пламя не принуждается — Оно просто делает это. Да и как принудить нечто Подобное?! То, что породило мир таким, какой он есть в своём нынешнем виде.

— С тобой точно все в порядке? — спросила меня Лунара, заставив выбраться из само копаний и попыток облачить хоть в какие-то слова то, что осознал понял, узнал от Пламени, и посмотреть на неё.

— Да, Лунара, спасибо, что заботишься обо мне, просто… просто я сегодня испытал нечто такое, чего и представить себе не мог раньше. Знаешь, напрашивается сравнение. Я словно маленький муравей, что только что выглянул из муравейника и увидел стекло аквариума, за которым ходили невероятные гиганты, могущие уничтожить нас одним движением. Вот… будь у муравья разум и личность, думаю он испытал бы что-то похожее.

— Я… я тебя поняла… отчасти… но ты всё ещё говоришь очень странные вещи.

— Да, прости-прости, мне нужно немного… отойти от этого… прихода.

— Ладно, — медленно кивнула Лунара и помогал мне добраться до стены, на оную же и оперевшись, после чего и сама селя рядом, но ничего не говорила, оставляя мне тишину.

Прошло несколько часов, когда я открыл закрытые все это время глаза. За долгое время я впервые ощущал себя так… ясно. Энергично? Словно эти пару часов я был в некоторой дреме, словно во сне и теперь, проснувшись, будто, наконец, выспался.