Когда-то, в начале 1990-х, я был курсантом танкового училища. В гости приехал старший брат, который хотел подарить отцу собрание сочинений Солженицына… Это послужило поводом. Мы запаслись пивом и отец поведал интересную, местами очень мрачную и тяжелую историю. События развиваются матрёшкой, из 1990-х мы попадаем в 1980-е, а затем в 1940-е. Примечания автора: Произведение начато в декабре 2021 года и после значительной паузы завершено в сентябре 2023-го.
Annotation
Когда-то, в начале 1990-х, я был курсантом танкового училища. В гости приехал старший брат, который хотел подарить отцу собрание сочинений Солженицына…
Это послужило поводом. Мы запаслись пивом и отец поведал интересную, местами очень мрачную и тяжелую историю.
События развиваются матрёшкой, из 1990-х мы попадаем в 1980-е, а затем в 1940-е.
Примечания автора:
Произведение начато в декабре 2021 года и после значительной паузы завершено в сентябре 2023-го.
Armor Kiev
Глава 1. Начало лета 1991 года, Киев
Глава 2. 1987 год, Киев
Глава 3. Сентябрь 1947 года, Москва
Глава 4. Сентябрь 1947 года, Москва, пл. Дзержинского
Эпилог. 1987 год, Киев
Armor Kiev
Один день Александра Исаевича
Глава 1. Начало лета 1991 года, Киев
«Жить не по лжи!» — кто-то очень неполживый
Основанная на реальных событиях, очень правдивая история
— Ку-уууу! Стой! — громко скомандовал старший прапорщик Трандин, по обыкновению теряя звуки и окончания в словах во время подачи команд. Вообще-то первая часть прозвучавшей фразы означала «курс», но его командный язык мы, курсанты двадцать второго курса КВТИУ*, уже неплохо освоили, поэтому не удивлялись извлекаемым товарищем старшим прапорщиком не всегда членораздельным звукам.
————————
* КВТИУ — Киевское высшее танковое инженерное училище им. Маршала Советского Союза Якубовского И. И. Курсами в нашем училище обозначались не только годы учёбы, с первого по пятый, но и роты курсантов.
22 курс — первая рота второго инженерного факультета, второй год обучения. Для второй роты в конце прибавляли литеру «А», получался 22А курс. Соответственно, поступили мы на 21 курс, а выпустились с 25-го.
————————
Совершая «круг почета» от казармы второго инженерного факультета в направлении столовой, огибая сквер перед её центральным входом, наш курс следовал на обед.
— Налеее… О! — снова скомандовал старший прапорщик.
Андрей Иванович Трандин — старший прапорщик, старшина нашего курса, солидный подтянутый, лет сорока. В повседневной форме для строя, которую он предпочитал прочим вариантам формы одежды, в брюках-галифе, заправленных в блестящие как у кота яйца слегка гармошкой хромовые сапоги, на голове фуражка «аэродром» индпошива с выдающимся «лобком».
Трандин завел руки за спину, грозно встопорщил усы и зыркал на нас ещё более грозно выпученными глазами. Поставив ноги на ширину плеч, старшина слегка присел, перенеся вес тела на носки и расставив колени в стороны, после чего, выпрямив ноги, перенес вес на каблуки и завершил манипуляцию став на полную ступню. С метафизической точки зрения это свидетельствовало о недовольстве начальства подчинённым ему личным составом. Какой же физический смысл заключался в сих манипуляциях, для меня до сих пор осталось загадкой. Могу только предполагать. Возможно, Андрей Иванович таким образом просто проветривал свое «хозяйство» или имитировал колокольный звон грядущего начальственного разноса.
Обращаясь к нам, Трандин продолжил:
— Я не по…ал! Таищи ку…санты! Как вы идете?! То правой, то левой! То правой, то левой!
В соседней шеренге тихонько захихикал товарищ по прозвищу Зуб:
— Ыыыыы…, а как ещё идти? Нам это чего, на одной ноге прыгать?
— Куууу! Сырррна! Налеее…О! — после паузы скомандовал Трандин. Мы снова повернулись налево, тем самым став в направлении, противоположном первоначальному маршруту. — Будем учиться ходить в ногу! Шагоооом… арш!
Чеканя шаг, молодцевато поднимая ногу, больше ста рыл старательно выполнили команду любимого старшины.
Строевая подготовка после двух лет службы занятие привычное и совсем ненапряжное. Однако в этот раз воспитательный порыв нашего старшины противоречил моим планам. Перед построением на обед, после возвращения в расположение курса с занятий, меня подозвал дневальный и сообщил, что звонил начальник кафедры Танков и после занятий просил зайти.
Нынешний начальник кафедры Танков, она же № 4, полковник Устинов Борис Михайлович на этой должности был преемником моего отца, уволившегося в запас в конце восемьдесят девятого, когда я уже учился на первом курсе. Поскольку коллектив был дружным, отца уважали, а меня многие офицеры кафедры знали ещё с детсадовского возраста, то и отношение на кафедре было особым. Поэтому звонку Бориса Михайловича на курс я не удивился и решил, что, скорее всего, вопрос семейный. И, как потом оказалось, не ошибся.
Через пару десятков шагов старший прапорщик подал новую команду:
— Ку! Стой! Кру-уу…ом! Шаго-оом… арш!
Через те же пару десятков шагов последовала очередная команда остановиться и развернуться кругом. Тут мы заметили стремительно приближающегося через сквер со стороны входа в столовую заместителя начальника факультета подполковника Цховребова Тамерлана Кимовича. Старшина курса стоял к нему спиной и пока не замечал.
— Ку-ууу!.. — протяжно начал подавать очередную команду Андрей Иванович, как был перебит громким голосом подполковника Цховребова: