– - Вы выглядите очень достойно, баронесса.

– - Только благодаря вашей помощи, ваше сиятельство. И поверьте, я очень благодарна вам.

Графиня сухо кивнула и, поманив пальцем лакея, исчезла в каком-то незаметном боковом коридоре. А муж предложил мне руку, и мы заняли место в небольшой очереди перед входом в бальный зал.

В это раз уже на входе нас встречала легкая музыка. В этот раз зал был освещен ярко и равномерно. В этот раз король, встречающий гостей на троне, выглядел значительно более любезным. Муж вел меня по широкой ковровой дорожке с небольшими паузами. Четыре шага – остановка, снова четыре шага. Таким образом, перед его величеством проходила вереница супружеских пар, каждая из которых на мгновение останавливалась, кланялась и, повинуясь жесту стоящего за креслом короля придворного, отходила влево или вправо.

Когда очередь дошла до нас с бароном, его королевское величество неожиданно спросил:

– - Мне следует и вас поздравить с бракосочетанием, барон Нордман? Говорят, в вашу судьбу вмешался случай?

– - Так и есть, ваше королевское величество, – мой муж еще раз поклонился. А король тем временем с любопытством оглядывал меня.

– - Надеюсь, барон, что судьба не обманула вас, – задумчиво произнес король.

– - Я думаю, ваше величество, что судьба была со мной честна, – без улыбки ответил мой муж.

Король кивнул, отпуская нас, и мы, повинуясь знаку человека за троном, отступили влево от сидящего короля. Практически сразу, не успев еще даже сойти с ковра, я увидела графа Паткуля, который стоял у одной из колонн и бережно придерживал за локоть недовольную Ангелу. С другой стороны от графини, на шаг позади, стояла разодетая в пух и прах Кларимонда Люге, совершенно довольная всем на свете. Это был тот момент, когда провинциалка, вырываясь на светскую вечеринку, надевает на себя все лучшее сразу.

Кларимонда блистала серым полутраурным платьем из шелка, обильно расшитого золотом. Пухлую шею стягивало тугим воротничком пятирядное жемчужное ожерелье. Но этого ей показалось мало, и по декольте была пущена массивная золотая цепь с шестью крупными рубинами-кабошонами. Центр выдающегося бюста украшала разлапистая крупная брошь с янтарем и сапфирами. Колец на ее пальцах было даже больше, чем у графа Паткуля. А завершало все это великолепие довольно громоздкое украшение для волос в виде овального медальона, выложенного какими-то желтыми камнями и увенчанного розовыми перьями. У меня ее вид вызвал только улыбку: смотрелась она весьма забавно.

А вот недовольство Ангелы было мне не слишком понятно. На сестре точно так же были роскошные украшения, тяжелые и явно дорогие. Недоумение вызывало только платье. Тоже весьма богатое, но непривычной желто-зеленой окраски в широкую оранжевую полоску. В этом безумном сочетании цветов чувствовалось что-то попугайское, и я никак не могла понять, зачем сестра это нацепила. Она, которая всегда так трепетно относилась к тряпкам, просто не могла надеть это добровольно.

Мой муж поклонился графу и произнес:

– - Ваше сиятельство, я рад видеть вас в добром здравии.

– - О, дорогой Рольф, я также рад вас видеть!

Я поклонилась юной графине Паткуль и, вежливо улыбаясь, сказала:

– - Госпожа графиня, рада встретить вас.

Нос Анжела мгновенно пополз кверху. Небрежно встав ко мне вполоборота, она прощебетала:

– - Иоганн, дорогой, скажи, а нам часто придется общаться с неподходящими людьми?

Кларимонда за ее спиной приняла величественную позу, выпятив и без того обширный бюст и торжественно качнув перьями, а граф смущенно пробормотал:

– - Ангел мой, барон Нордман мой старый боевой товарищ. Будь с ним полюбезнее, Ангела.

Глава 28

Некоторое время мой муж разговаривал с графом, при этом сам граф держался с ним весьма любезно. Сестра же моя, расстроенная непонятно чем, отпустила в мою сторону парочку колючих замечаний и в дальнейшем беседовала только со своей новообретенной компаньонкой.

Госпожа Люге посматривала на меня победоносно, но мне было совершенно все равно, что там думает эта пухленькая дурочка. Связавшись с юной графиней и осознанно напакостив мне, Кларимонда сама выбрала свою судьбу. Думаю, Ангела при первой же необходимости спишет ее со счетов.

Я видела, что и граф, и мой муж испытывают неловкость от этой ситуации, и была рада, когда, попрощавшись, барон увел меня в сторону накрытого фуршетного стола. Длинный стол, обслуживаемый десятком лакеев, в основном был заставлен мясными тушами, большими и малыми. Бессчетное количество кур и гусей погибли, чтобы украсить своей поджаристой шкуркой это пиршество. Центром композиции являлся целиком запеченный баран, рога которого обернули золотистой фольгой. Мясо было отварное, жареное и запеченное. Его подавали на толстых ломтях хлеба, большая часть которого выбрасывалась в специальные корзины.