На стене вместо ковра была распластана карта Советского Союза.

— Прошу в комнату, посидим, побеседуем. — Это хозяин появился в дверях.

Он притащил чайник и сомнительный долгоиграющий зарубежный кекс в вакуумной упаковке, со слезой из синтетического варенья на срезе. Вынул из шкафа две толстые и пыльные рюмки.

— Я хочу потребовать вас к ответу. Как в наши дни люди добиваются успеха? Не изнашивают ли нацию? Ну что хотите нам рассказать о своей жизни? Давайте, поделитесь, поделитесь.

Налил мне ликер или настойку — что-то резкое, ароматное и сладкое, с ароматом бадьяна. Хотя я не уверен, что знаю, какой вкус у бадьяна.

— Сейчас все живут на западный маневр. Но былой ресурс еще не исчерпан! Нашему поколению не дали многое довершить. А мы могли бы сделать из планеты настоящую красоту! Я часто задумываюсь, какие меры обязано принимать нынешнее правительство. Вот еще сильный ход — овладеть профсоюзами, как Перон в Аргентине с женой его. И надо деревню все-таки поднимать, строить там маленькие домики.

— Не забудь, в пакете лежат марокканские мандарины! — крикнула Наталья.

На краю стола я заметил потрепанный томик в бумажном переплете. На обложке профиль человека, парусник, лучи и кристаллы. Все это называлось: "Ноев ковчег нашего мозга — тайны системных знаний".

— Смелая книга, все рациональное мышление перечеркивает, — сообщил мне Горчанский. — Вы скажите мне ваше мнение: что такое умный человек? Я обстоятельно задумывался, и вот моя концепция. Умный человек — это тот, кто имеет кондоминимум знаний и осознанное стремление к справедливости.

— Что вы подумали, когда я здесь поселился? — спросил я без всякой связи с тем, что Михаил Федорович мне рассказывал. Кто знает, вдруг он нечаянно является носителем хоть какой-нибудь ценной информации.

Я подумал и сейчас думаю: "Да, все-таки это сила — люди из бизнеса!" Я не осуждаю. Я считаю, что наша страна должна все вытерпеть. Все! Мы такое вытерпим, что другим не под силу!

— Мне даже не пришлось познакомиться с теми, кто жил там до меня. Вы их, конечно, знали? — продолжил я аккуратно подталкивать его к интересующей меня теме.

— В вашей квартире раньше проживала внучка полярника Алексея Георгиевича Тимаковского. В прошлом году она вроде бы расселилась с дочерьми. Они уехали, я сразу подумал: "Ну, будем ждать, что за сосед у нас теперь появится". Тут же начался ремонт, то софу тащат, то банкетку, то сервант. Много привлекли рабочих. Молдаване, они сюда за экономикой приезжают… И баба всем руководила, — задумчиво продолжил он. — Не руководила, а так — присматривала. Хотя сама приезжала редко. Богатая баба. Внизу ее иномарка стояла, зяблик за рулем дремал. Кто же она вам? А иностранец откуда? В смысле — из какой державы? Вы же видели того иностранца? С большой балдой, лысый, в очках. Тоже свой зяблик его сюда привозил. (Зябликами, как я сообразил, он называл шоферов.) Потом все исчезли, и молдаване, и зяблики… Но одну вещь вы мне должны прояснить, это давно меня интересует. Неужели правда, будто происходит великий обман народа и медведь на эмблеме "Единой России" — это на самом деле американский медведь гризли?

Через четверть часа таких разговоров я распрощался с Михаилом Федоровичем. Мне так и не удалось узнать еще что-либо про хозяев "Британской империи".

Но после этой встречи я решил откорректировать свой образ жизни. Не очень нравилась мысль, что я понемногу начну становиться похожим на соседа с нижнего этажа. Значит, пора снова выбираться в общество людей — братьев наших меньших.

Я вытащил записную книжку, выбрал наиболее интересные телефоны однокурсников, одноклассников, товарищей по разным работам, напомнил им о том, что существую на свете. Разорванные социальные связи я сплетал с удовольствием. Больше я не был замученным клерком. У меня появилось свободное время.

И однажды произошло неизбежное. Мы сидели в подвальчике, пили светлое нефильтрованное. Часы пробили полночь, с последним их ударом лестница заскрипела, и, как полагается, по ней стала спускаться фея, толстая и в деловом костюме розового цвета. Она поведала нам, что каждый человек имеет право на отдых, рабочий день персонала закончился и сейчас снимают кассу. Надо было перебираться… но куда? Кто-то предложил новый татарский ресторан, где подают лучшие в Москве суши, другие варианты тоже рассматривались, однако все они были далекие и ненадежные.

— Погребок, откуда нас гнали, находился в двух шагах от моего жилища. Я решил, что обсуждать еще один проклятый русский вопрос: что все-таки произойдет в стране, когда грохнутся цены на нефть? — можно и у меня дома.

И вот семь или восемь моих друзей входят в магазин "Британская империя", снимают пальто и распределяются по комнатам. Они рассматривают и хвалят каждый предмет из тех, что видят в квартире. Потом кто-то открывает стеклянную дверь и вот уже вся компания топчется на балконе. Время от времени до меня доносился восторженный вопль: значит, очередной гость, ступив на порог курительной комнаты, увидел витрины, украшенные табачными листьями, коробки с гаванскими сигарами и иные игрушки для взрослых богатых детей.