— Ты снова играешь, — говорю, продолжая наслаждаться его лаской.

Он вроде бы ничего такого не делает, просто водит подушечками пальцев по моему лицу, другой рукой нежно гладит мою ладонь, но это настоящее волшебство. Когда-то я думала, что это его любовь касается меня, дарит незабываемые ощущения. Сейчас понимаю — это просто ловкость рук, фокус и ничего больше.

— Я никогда с тобой не играл… Манюня… — и это прозвище, как он его произносит с придыханием, словно в мире ничего нет важнее. Только я…

Как отчаянно хочется верить… еще больнее осознавать, что это снова ложь. Что тогда, что сейчас.

— Предавал, Коль, врал… можно очень долго перечислять список твоих «подвигов», — вздрагиваю, по щеке катится слеза. Коля ловит ее губами.

— Вкус твоих слез, Манюня… — закатывает глаза. — Плачешь и снова лжешь… Это Глеб тебя научил что лучшая защита — это нападение?

— Глеб не позволил мне сойти с ума. А против тебя лучшая защита — это вычеркнуть тебя из жизни. Забыть и никогда не вспоминать, — закусываю губу.

Забыть… я так и не смогла этого сделать, и сейчас глядя на него, слишком хорошо это понимаю. Ничего не умерло, ничего не осталось в прошлом. Мне надо уйти, сбежать, пока я снова не растворилась в нем. Пока еще есть силы противостоять.

— Странная у тебя оценка, я, по-твоему, предатель, а Глеб, который приволок любовницу в ваш дом у тебя герой, — горькая усмешка касается его губ.

— Глеб не убивал моего брата! — выкрикиваю ему в лицо. Хочу увидеть реакцию, хочу посмотреть, как будет оправдываться.

Коля замирает, часто моргает и смотрит на меня, словно я с ума сошла.

— Что? — лишь короткое слово срывается с его губ.

— Я все знаю. Коль. Ты убил Славика, можешь не отпираться, — меня трясет, прошлое ни капли не забыто, я снова там, снова переживаю все заново.

— Я его не убивал, — медленно мотает головой.

— Ты утешал меня, играл в любовь, а сам тщательно заметал следы. Думаешь, я сразу в это поверила? — обнимаю себя руками. Как же холодно. — Нет, Коль, я долго закрывала глаза на правду. Слишком долго не видела, кто скрывается за маской заботливого и любящего мужчины.

— Ты себя слышишь? — у него такой вид, словно его чем-то тяжелым по голове ударили. — Зачем мне было убивать твоего брата?

— Славик знал про твоих любовниц и собирался мне рассказать. Думаю, брат докопался еще и до серьезных махинаций, которыми ты промышлял в свое время. Так ты заработал свой капитал на открытие стоматологических клиник, — он слушает меня со странной гримасой боли на лице. — Не переживай, Коль. Я никуда не пойду, тогда не сдала, сейчас тем более. Просто исчезни из моей жизни.

— Сдай, раз ты так уверена, — подходит ко мне вплотную. Его горячее дыхание обжигает. — Как удобно, Манюнь, — вдруг резко запрокидывает голову и безумно хохочет.

— Что удобно? — смотрю на него с опаской. Он сейчас реально сумасшедшего напоминает.

— Нести весь этот бред. Сделать из меня монстра с одной только целью, отбелить себя в своих же глазах, и оправдать свою измену с Глебом, — резко перестает смеяться, одной рукой обвивает меня за талию, вторую руку запускает в мои волосы. — Я и забыл, какие они у тебя шелковистые, — шепчет словно в бреду. — Что духу не хватило, глядя в глаза сказать мне, что полюбила другого?

— Да, полюбила меня. Так случается. И чего ты на моем празднике решил ворошить прошлое, не могу взять в толк? — от голоса Глеба мы вздрагиваем.

Мы не слышали, как он подошел.

Коля, не выпуская меня из объятий, поворачивается к Глебу:

— Это ты ей в уши влил весь этот бред про меня? Лишь бы в постель затащить? — рычит.

— У нас с Машей все по любви случилось. Ты проиграл. Что до сих пор не смирился? Задевает, что она просто выбрала меня? — Глеб подходит, дергает меня за руку, вырывает из рук Коли. — Идем дорогая. Прости, что тебе довелось это пережить. Кто-то так и не научился себя вести подобающим образом.

— А что ж ты трусливо сбегаешь, Глебка, а? Давай выясним все, поговорим, — Коля смотрит на мужа с вызовом.

— Мы все выяснили много лет назад. Больше говорить не о чем. Я думал, ты пришел, с миром. А ты снова пытаешься сеять смуту. Убирайся, Коля, — муж сжимает мою руку до боли, стоит так, чтобы закрыть меня от Коли.

Замечаю, как с черного входа к нам приближаются четверо охранников.

— О, у самого кишка тонка. Решил охрану на меня натравить? — Коля хохочет.

— Если надо и милицию подключу. Так что угомонись, Колюня и забудь про наше существование, — тащит меня к ресторану. — Ребята разберитесь с незваным гостем.