Шрифт:
В пять утра на первом рейсовом автобусе мы уезжаем. Впереди долгая дорога, но с каждым километром, я ощущаю себя свободней.
Скоро проснется Глеб. Надеюсь, ему будет, чем заняться, кроме того, чтобы искать нас. А когда он придет в себя, мы с Сереженькой будем очень далеко.
Смотрю, как утреннее солнце играет с проплывающими облаками и вижу кадры прошлого… Молодого, нежного, заботливого Колю…
Хорошо, что я его вчера увидела… смогла мысленно попрощаться…
А еще поблагодарить, за испытанное тогда чувство, за самый ценный подарок в жизни… за сына…
Глава 30
Глеб
Дикая боль в руках — первое что он чувствует. Их будто кто выкручивает.
— Маш… ты что творишь… — шепчет заплетающимся языком.
Во рту пустыня. Тело как не его. Что вообще происходило вчера?
Глеб пытается вспомнить, но боль в руках мешает мыслительному процессу.
С трудом разлепляет веки. В глаза бросается короткое черное платье.
— Фух, я думала, вы не проснетесь, — незнакомый женский голос.
Часто моргает. Видение не исчезает.
Около постели стоит девушка маленького роста с вульгарным макияжем и смотрит на Глеба.
— Где, Маша? — он пытается пошевелить руками. Не получается. Только новый приступ боли.
— Я буду для тебя кем угодно, красавчик, — в голосе девушки проскальзывают томные нотки, она забирается на постель и нависает над ним.
— Ты кто такая? — что у него с головой?
Или он еще не проснулся?
— Твоя самая смелая фантазия, — девушка проводит пером по его груди.
Только сейчас Глеб осознает, что он прикован наручниками к спинке кровати. Он полностью обнажен.
— Где Маша, — повторяет свой вопрос.
Последнее что он помнит — свое жгучее желание, соблазнительно улыбающуюся Машу. А потом чернота… А сейчас боль в руках и вот эта непонятная девица.
— Я твоя Маша. Я готова исполнить все твои желания, — продолжает нести бред девица.
— Отпусти меня, — говорит хрипло.
— Неа, — она мотает головой. — Я помню инструкции.
— Какие еще инструкции?! — Глеб начинает закипать.
Хочется оторвать бестолковую голову девушки.
— Которые ты для меня оставил, красавчик! Сейчас мы развлечемся.
— Отпусти меня, идиотка! Что ты несешь! — он начинает вырываться, но наручники лишь болезненно впиваются в запястья.
— Все как ты предупреждал, — девушка продолжает нависать над ним.
— Я тебя вообще впервые вижу! Позови Машу! — нехорошая догадка зарождается в голове.
Нет, она не могла! Он только поверил, что в очередной раз победил сопротивление.
Настойчивый стук в двери.
— Я открою, — говорит девица и ловко спрыгивает с постели.
— Нет! Не смей! — в отчаянии кричит Глеб.
Он еще не отдает отчета своему крику. Чуйка срабатывает.
А в следующую минуту в номер вваливаются незнакомые люди. Их много. Они восторженно присвистывают, что-то обсуждают.
Фотографируют его! Снимают!
А он перед ними… беззащитный… прикованный… обнаженный…
Это сон! Кошмар! Это не может быть явью! Нет!
— Убирайтесь вон! — орет не своим голосом.
— Глеб, и часто вы подобным образом проводите время?
— А ваша жена в курсе?
— Ваши пристрастия не мешают управлять клиникой?
— Кто ваша спутница?
— Она постоянная любовница?
Вопросы сыплются на него как из помойной ямы. Эти люди бесцеремонно его разглядывают.
— Вам нравится, когда вас унижают?
— Вы сами попросили сделать надпись на лбу?
— Когда вы ощутили такую потребность?
— Это связано с психологической травмой в прошлом?
Люди не замолкают.
— Идиотка, освободи меня! — шипит он на девицу.
Она же не растерялась и во всю улыбается людям. Принимает соблазнительные позы.
— Мы весело проводим время, — выдает и треплет его по голове, как пса безродного.
— А правда, что депутат Железнов отмывает в вашей клинике деньги? — прилетает очередной вопрос. Его задает мужчина в сером костюме, который держит в руках бумажку исписанную мелким почерком.
— Вы по головам шли? Неужели смерть банкира Навроцкого на вашей совести? — спрашивает рыжая женщина, которая тоже засовывает нос в исписанный лист бумаги.