Роскилле, какой он?

Всю дорогу меня не оставляло беспокойство, мне казалось, что я теряю что-то безвозвратно. От меня уходила уверенность, и я потерялась в этом большом мире.

Долгим и шумным был наш путь, с нами шли все люди мужа, его сестра со своими слугами, мой фелаг и Магнус. Конечно же я взяла Эрну и Оск, она уже поправилась.

Роскилле размером мне напомнил Сегтуну, но приглядевшись я заметила что он меньше.

Издали среди раскинувшихся холмов на берегу фьорда, что носит такое же как и город название, ,я увидела в лучах огненного заката деревянный темный главный город данов.

Мы въезжали под настороженные взгляды горожан в их памяти были ещё свежи недавние события кровавого пира.

Муж ехал далеко впереди со своими воинами, за ним Кирсен в повозке со своими, и только после них я на коне со своим фелагом.

Я сама не знаю, как так получилось, но я кивала головой приветствую стоявшим по бокам от дороги людям. Они удивленно смотрели на меня, но я задумавшись устало на это не обращала внимание.

Потихоньку по рядам людей пошел ропот и вскоре они стали сначала тихо, а потом уже громче выкрикивать:

– Королева! Королева!

Одновременно с этими криками, я услышала голос Магнуса.

– В ряд!
– громко и четко.

И я напуганно смотрела как в мгновения мои воины взяли меня в плотное кольцо, огораживая от горожан.

Магнус оказался рядом и ко мне сразу же пришёл покой и уверенность что всё будет хорошо. Я подняла взгляд, мне хотелось встретиться с его светлыми глазами. Это была какая-то необходимость, потребность. Будто потребность в глотке воздуха.

Но именно в этот момент. когда Магнус поворачивал голову ко мне, я увидела вдали мужа. Он остановил коня и повернувшись смотрел на меня.

И я не смогла отвести взгляда.

Он был моим мужем, и я любила его.

Я проговорила это про себя, будто пытаясь себя в этом убедить.

Устраиваться на новом месте пришлось долго и тяжело. Я грустила, когда Вальдемар уъезжал. Он пытался стать хорошим королем, навести порядок и объединить разобщенных данов. Ярлы не привыкшие к единой и сильной королевской власти бунтовали. Муж пытался между ними лавировать, а для того подмаслить землями и льготами. Не чувствую уверенности в своих силах, он не решался на координальные и решительные действия. До поры до времени я была с этим согласна.

Абсолон во всём поддерживающий мужа вдруг ушел из Роскилле. Я была удивлена его решением но поговорить с ним не успела. Со слов Эрны он просил её стать его женой она отказалась, так как в её сердце была любовь к Магнусу. Вскоре я узнала, что он пошел изучать науки в Париж и Рим.

Я облегченно вздохнула, Кирстен поселилась не в нашем доме. Ей Вальдемар выделил свой. хоть и в общем дворе. Между нами наступило временное перемирие.

В отсутствие мужа всю зиму, я часто выезжала в окружение фелага к побережью фьорда. Мне нравилось смотреть на белые ледяные просторы. Они казались мне бескрайними и напоминали мне моменты из детства.

Я вспоминала, как меня вместе с пестуньей везли на санях в Менск. Почти всю дорогу мы ехали по заснеженным полям, иногда они сменялись бескрайними белоснежными лесами. Я смотрела вокруг высунув из-под овечьего тулупа, только нос и глаза. И перед моим взором волнами пробегали зимние березовые рощи.

– Софья, что с тобой?
– мои воспоминания прервал голос Магнуса.

– Дом вспомнила...

Я неосознано назвала Менск домом. Почти сразу пришло это понимание и на глаза набежали слезы. Рукой стерла их со щёк, и добавила.

– Менск...

– Софья, лучше вернуться. ветер поднимается. Не дай бог простынешь и с дитем что случится.
– Магнус слегка склонился с коня ко мне.

– Уже ничего не случиться. Всё уже случилось...

Мы оба помолчали. каждый думал о своем. Так же молча мы вернулись в город.

Этой же зимой пришло известие о смерти второго моего брата по матери. Не от былых ран была его смерть, а от зимней болезни.[1]

В этом же году в начале лета в город вернулся Абсолон. Он принял сан священника. вступив в орден цистерцианцев. К моему удивлению муж тут же сделал его епископом Роскилле и своим советником[2].

После одной из проповедей, я решилась с ним заговорить, подошла и задала вопрос.

– Абсолон, почему ты выбрал этот путь?

Он помолчал какое-то время, но потом ответил.

– Софья, когда теряешь смысл жизни, ты пытаешься найти для чего жить. Семью создать мне не суждено, а потому я выбрал служение богу и родной земле.

– Почему орден цистерцианцев? Я не слышала ничего о них.

– Орден отделился от бенедиктинцев. Цистерцианские монахи ведут затворнический образ жизни, ведут аскетические практики и созерцательную монашескую жизнь. Для цистерцианских церквей характерно почти полное отсутствие драгоценной утвари, живописи, роскошных интерьеров.