Шрифт:
С другой стороны, она не могла потребовать от него, чтобы он любил только ее. Ведь свободный человек сам выбирает себе партнера, а у джинна этого выбора не было. Никогда не было. Он вынужден был подстраиваться под того повелителя, который ему достался. Вон даже внешность он принимал, исходя из предпочтений взявшего в руки сосуд. Интересно, как он будет выглядеть, если достанется Наору? Красивой соблазнительной девушкой?
Наор… Он сказал, что нет способа освободить джинна. Может солгал, чтобы ввести ее в заблуждение. А может все ее усилия действительно бессмысленны?
— Ты выглядишь грустной, — Иббрис все это время внимательно наблюдавший за ее лицом, сел рядом и коснулся кончиками пальцев Дашиного подбородка, поворачивая ее лицо к себе. — Расскажи мне, что тебя тревожит?
— Кажется, я самонадеянная дура, — пожаловалась Даша и позволила ему обнять ее и привлечь к своему плечу.
— Давай я заберу вас отсюда, — тихо предложил джинн. — Я спрячу вас с Яной так, что ни Наор, ни ифриты вас не найдут.
— Не могу, — шепнула Даша, ощущая колючий комок в горле. — У меня договор и магическая метка.
— Это будет твое третье желание, — ответил джинн, и в его голосе Даше почудилась грусть. Нет, ей никогда не узнать, что чувствует к ней джинн. Потому, что он пленник, раб. А грусть в его голосе может быть вызвана тем, что очередное приключение в его жизни заканчивается, и снова пора возвращаться в бутылку. Может и вправду загадать последним желанием умение читать мысли? Тогда она точно будет знать, о чем думает Иббрис, когда обнимает ее, и что замыслил Наор, много сотен лет охотящийся за волшебным сосудом.
Но тогда джинн исчезнет навсегда, и она его больше никогда не увидит. От этой мысли на глаза навернулись слезы.
— Не плачь, — шепнул джинн и коснулся губами щеки, стирая скатившуюся из угла глаза слезинку. — Если бы я мог узнать, о чем ты сейчас думаешь!
— То ничем не смог бы меня утешить, — сквозь слезы улыбнулась Даша. — Наор сказал, что нет никакого способа тебя подчинить. Да и не собирается он этим заниматься... Постой!
Даша, вырвавшись из объятий Иббриса, заметалась по комнате. Ее вдруг осенило, что речь не шла про освобождение джинна от бутылки, а только о том, что подчинить его невозможно. Значит у нее еще есть надежда, ведь подчинять джинна она не собиралась. Только освободить. А для этого надо прочитать надписи на бутылке и на теле джинна. Прочитать, расшифровать, понять!
— Что-то случилось? — встревоженно спросил ее Иббрис, следя глазами за ее метаниями.
— Да! Мне срочно надо вернуться в кабинет! — выпалила Даша. У Наора есть волшебная лупа, с помощью которой можно прочитать любые непонятные символы. Он не разрешал выносить из кабинета ничего, но, если взять с собой бутылку, то можно будет прочитать надписи на ней прямо там. Хотя… Для того, чтобы расшифровать надписи на теле Иббриса придется все-таки нарушить один из запретов — либо джинна провести в кабинет, либо лупу вынести оттуда. Если прямо сейчас войти в кабинет и взять ее, то утром можно незаметно вернуть, спрятав, например, в нижнем белье. Вряд ли Наору придет в голову обыскивать ее.
— Постой, ты же только что оттуда! — джинн попытался преградить ей путь. — Посмотри на часы — сейчас два часа ночи. Тебе нужно отдохнуть, а в кабинет к Наору ты и так пойдешь завтра утром, чего бы ты там не придумала…
— Нет! — Даша упрямо мотнула головой. — Мне надо прямо сейчас, пока Наора там нет. Жди меня здесь, я скоро вернусь!
Оттолкнув с дороги растерянного джинна, Даша стремглав помчалась по коридорам и галереям в центральную часть замка. Лампочки нигде не горели, но лунного света, проникающего сквозь окна, было достаточно, чтобы не споткнуться и не заблудиться. Наор не запирал свой кабинет. У этого помещения, занимавшего весь третий этаж центральной части особняка, и дверей-то не было. Лестница вела прямо в большой зал со стеклянным куполом вместо потолка.
Ступив на лестницу, Даша замедлила шаг, сдерживая шумное дыхание и пытаясь унять оглушительно колотящееся в груди сердце. Она не сделает ничего плохого. Только одолжит лупу на пару-тройку часов. И завтра же вернет ее на место. А если Наор вдруг не спит и окажется в кабинете, то можно сказать… Даша задумчиво потеребила себя за ухо и нащупала на мочке сережку. Эти золотые сережки подарила ей покойная бабушка на ее восемнадцатилетие. Они были ей очень дороги.
Даша решительно сдернула с уха серьгу и бросила ее себе под ноги на ступеньки, по которым она, крадучись, поднималась. Серьга, тихо звякнув, покатилась по ступенькам и канула в темноту. Если Наор застукает ее в кабинете, то она скажет, что потеряла любимую сережку и вернулась за ней.
Неслышной тенью она миновала второй этаж, на котором должны были ночевать Наор и два огненных ифрита, и беззвучно ступила на последний лестничный пролет.
Может быть Иббрис и был прав, когда сказал ей, что ее идея могла подождать до утра. Но Даша ждать не могла совершенно. Как она сможет уснуть, зная, что разгадка так рядом? Практически у нее в руках! Ей бы только отвязать Иббриса от бутылки, а там будь, что будет. В договоре с Наором не сказано ничего о наличии в сосуде джинна, только про сам сосуд.