Потом Алена сообщила, что ей помог благотворительный фонд. С тех пор она у нас больше ничего не просила. А через несколько месяцев она вернулась домой. Стала рассказывать про своего мужчину, показывала фотографии красивого брюнета, потом сообщила о беременности. Я была безумно рада, что ей удалось пережить трагическую любовь, что она нашла в себе силы жить дальше. Но в скором времени она сообщила о расставании с отцом ребенка.

Сказала, что это к лучшему, она улыбалась и казалось, посвятила себя беременности. Я полагала, что малыш дал ей силы смириться с крахом карьеры и потерей жениха. Алена стала очень спокойной, доброжелательной.

Мне было искренне жаль ее, сестра действительно прошла через ад. И в некотором роде, червячок вины всегда грыз меня. Многое бы сделала иначе, будь у меня возможность вернуться назад. Я приложила максимум усилий, чтобы сестра адаптировалась в новой для нее реальности. Была рада их тесному общению с Зорей, дружбе с Ромой. Сама звала ее к нам в гости.

— Веня очень любил игру. Доигрался, — свекровь останавливает автомобиль у шикарного особняка. — Приехали. Быстро в дом, приводить себя в порядок. Никаких соплей я не потерплю! — холодный, командный тон.

Выхожу из машины. Смотрю на белоснежный фасад, на строгий стиль, ноль уюта. Так хочется бежать прочь… от свекрови, ее сына, их тайн… Запах мне не нравится… Задыхаюсь.

— Лариса Эдуардовна, я благодарна вам за помощь. Но у меня есть жилье, — пытаюсь слабо возразить.

— В дом, кому сказала! Будешь делать, что я скажу, — открывает двери особняка. — Жизнь наладится, — черные глаза вспыхивают. Что скрывает ее взгляд?

Сейчас с ней спорить бесполезно. И я не в том состоянии. Мне действительно надо отдохнуть. И тут хотя бы я уверена, что защищена от Ромы.

Единственно, что делаю сразу — звоню Светлане. Она поднимает трубку сразу. Голос взволнованный. И мне становится стыдно, я создала ей очередные проблемы.

— Лер, с тобой точно все хорошо! Я уже и в полицию ходила! Только надо мной посмеялись и вышвырнули как нашкодившего котенка, — всхлипывает.

— Да, — отвечаю бодро. Хоть такой уверенности у меня нет.

— Я скоро заеду. Не теряемся. Просто сейчас надо в себя прийти.

— У него в доме?! — восклицает слишком эмоционально.

— Нет… у свекрови…

— Хм… эээ, — теряется.

— Я приеду, поговорим, — отключаю вызов.

У Светланы мне было намного спокойней. Хотя не могу отрицать очевидного, Аришке многое надо, у меня пропало молоко. Лариса Эдуардовна развернула бурную деятельность. Непрерывно что-то заказывает, раздает направо и налево указания. На моих глазах оборудуют детскую, пока мы с дочуркой расположились в спальне.

Мне бы отдохнуть. А так и тянет сорваться и бежать. Не дают покоя ее слова про Алену. Что толкнуло сестру на связь с Вениамином? В их любовь никогда не поверю.

Отец Ромы погиб шесть лет назад. Его сбила машина. Он приехал в гости и так тут и остался… на кладбище.

— Чего кислая такая? — на пороге возникает свекровь.

— Про вашего мужа думаю и Алену, — говорю как есть. — Прошлое вспоминаю, — дочь лежит рядом и сладко спит.

— Нашла о чем думать, — выгибает идеально очерченную бровь. — Он ее оперировал, она его отблагодарила. Взаимовыгодный союз.

— А ребенок?

— В грязные подробности я не вникала. Мне хватало, что Веня регулярно меня донимал. Игра была его жизнью. После очередного проигрыша бежал ко мне, унижался и молил об очередной подачке. Зависимый человек.

— Не знала… — протягиваю задумчиво. — И вы помогали ему? Жалели? Это же своего рода болезнь.

— Жалела?! — издает злобный смешок. — Я готова была расцеловать ту машину, которая прекратила его жалкое существование, — столько в ее словах яда. Им воздух пропитывается.

— А что тогда?

— Шантажировал он меня, — по лицу пробегает тень. Губы поджимает.

— Чем?

— Дела прошлые. Не бери в голову. Семейные разборки, — улыбается. Очень натянуто, явно сболтнула лишнего. — Ладно, отдыхай. У меня дел еще по горло, — разворачивается спиной.

— Вы надолго тут?

— Сколько понадобится, — отвечает не оборачиваясь.

— А муж ваш?

— Ой, Лера, разберусь. Спи уже, — закрывает за собой дверь.

И я действительно засыпаю. Нервы дают о себе знать. Проваливаюсь в тревожный сон. Будит меня дочурка. Уже второй час ночи. Ларисы Эдуардовны в доме нет. Зато в гостиной сидят два охранника.

Чувствую себя как в тюрьме. Или я просто себя накручиваю? Их взгляды раздражают. На вопрос, где свекровь, получаю ответ — уехала по делам. Писать, звонить ей нет желания. Но какие дела могут быть ночью? Потому отправляюсь в комнату, и мы с дочуркой спим до утра.