Но четыре пятых казаков, в количестве двух тысяч удальцов-героев, демонстрируя непоколебимую стойкость и мужество, сквозь ураганный вой взбесившейся картечи переправились благополучно. Затем донцы лихо сбили турок с позиции разгромили их в пух и прах и тем дали возможность нашим пехотным колоннам, идущим где-то позади нас, возможность осуществить переправу. В очередной раз казачья пика, прозванная «дончанка», сотворила чудеса. Какую же геройскую силу духа выказывают донцы в эту войну!

Мусульмане, подумав, что мы не убиваемые дьяволы, бросились наутек. Потерявшие голову турецкие аскеры не понимали, что происходит и как мы пробрались сквозь огонь и свинец. Их преследовали и истребляли те, у кого кони еще сохранили свежесть после этой дьявольской скачки. Остальные животные, покрытые кровью и пеной, дрожали нервной дрожью. Некоторые прямо ложились под седлами, отказываясь от воды и от корма. Мы заплатили великую цену в людях и лошадях.

Огромные потери сегодня. Очень. Фактически каждый сотый казак, из проживающих на Дону, погиб. Вечная им память. Ну и трагедия! Ужасно! Но наше начальство получило свою победу. Путь к вражеской столице открыт. Сегодня донцы сбили замок и выломали дверь. Окончательный перелом в войне!

Я был одним из тех, кому на сегодня хватило впечатлений. Грудь болела, дышать было трудно. Похоже что у меня треснули несколько ребер. А может одно или два — сломаны. Придется потуже перебинтовать себе грудь, чтобы процесс заживления происходил нормально.

Среди едкого дыма, сойдя с коня на захваченных нами позициях, я снял с себя кирасу. В центре доспеха была огромная вмятина, металл даже был немного прорван. Да еще и по бокам виделось пару характерных вмятин, похоже там картечь просто соскользнула. Эту кирасу теперь только выбросить. Что я и сделал.

Мой Ворон был весь измотан, судорожно раздувал ноздри, покрытый от кончиков ушей и до метелок ног потом и хлопьями пены, особенно скопившимися вокруг седла и упряжи.

Перебинтоваться я не успел, так как меня разыскал папаша. Похоже, он пребывал в ярости. Ведь я снова пошел в первых рядах охотников, чем поставил под угрозу все его многолетние инвестиции. Кормишь и учишь такого бугая много лет, а он так и норовит глупо погибнуть!

Но прямо в лоб батя мне сказать подобное не мог, ведь это шло вразрез с казачьими традициями. Нужен был формальный повод, чтобы наказать меня и он быстро нашелся!

За свою отвагу я от отца получил поощрительную награду: несколько нагаек в спину, будто-бы за то, что я позволил себе пуститься в бой на вороной лошади — а не на белой, эта-де была сильней и надёжней, а с вороною мог-де я утонуть. На деле-же выходило вот-что: отцу ужасно не хотелось, чтоб я очертя голову бросался во все нелегкие.

— Ах, Арсений, когда же ты, наконец, повзрослеешь! — этими словами папаша сопровождал свою экзекуцию.

Понявши наконец его и дорожа моею спиной, более не позволял я себе никакой глупой отваги.

Сегодня я не был в состоянии, ни спорить, ни убегать, ни уклоняться от ударов. Пришлось смиренно позволить отцу выпустить пар. Ничего, шкура на спине быстро нарастет!

Глава 14

После перехода Камчии все дело пошло как по маслу. Отсюда до столичного Адрианополя было всего менее пяти конных переходов. Если не принимать во внимание две последовательные горные цепи, преграждавшие наш путь, — Балканы и Родопи. Но путь через Балканы был открыт.

Итак, скорость, гонка. «Время, вперед!» Концепция волевого, целенаправленного энтузиазма. О! Казаки знали, как делать набеги! Их учили этому черкесы и татары, и набег казачий был быстр и внезапен.

Остатки нашего полка — 225 человек резво пришпорили коней и опередили отступающие османские отряды, первыми заняв ближайшую пару Балканских перевалов. Так как вместе с нами действовали и другие казачьи отряды, то общее наше число достигало 1,5 тысячи всадников.

Сверху взгляду открывалось целое море холмов, вершин, высоких и низких гор и очертания их были самые разнообразные. В общем, кроме неба, гор и облаков ничего больше не видно. Не птица сюда не залетает, ни зверь сюда не заходит.

Турки в Шумле оказались теперь в оперативном окружении. Они опоздали. И теперь изображали собой могучего мамонта, застрявшего в смоляной яме. Все у них пошло согласно пословице: «не было гвоздя — подкова потерялась; подкова потерялась — конь пропал; за неимением лошади — потерялся всадник; за неимением всадника — проиграна битва; проиграна битва — потеряно королевство».

Оставив на перевалах человек десять, из числа легкораненых, чтобы они дождались наступающие передовые пехотные отряды фон Дибича ( аналогично поступили и остальные казачьи отряды), наш полк перешел через горы и смерчем обрушился на богатую Фракийскую равнину.

Места, прекраснее которых в мире нет. По легендам именно здесь Ромул и Рем убили волка и спасли Красную шапочку. Так и хочется представить тут на лоне природы, в тени деревьев, какого-нибудь «инженера Птибурдукова», который в минуты отдохновения выпиливает из фанеры деревенский нужник.

Сохранять численность и бодрость людей, передвигаясь неделями по вражеским тылам, без отдыха, живя когда случается и чем Бог послал, — без этой способности, приобретаемой войском только многолетней походной жизнью, нельзя рассчитывать на успехи в азиатской войне. Но мы проходили по всем параметрам тютелька в тютельку. Наши казаки и верхом горазды и врукопашную мастера.