На меня смотрел Ригель. Черная прядь падала ему на лоб. Я испуганно вытаращила на него глаза, вспомнив вчерашнее столкновение.

Моя реакция его не смутила, наоборот, – он криво улыбнулся. Он обошел меня и направился на кухню. Я услышала, как с ним поздоровалась Анна, и поежилась. Всякий раз, когда Ригель оказывался поблизости, меня бросало в дрожь, но на этот раз понятно, откуда она взялась. Я весь день снова и снова прокручивала в голове то, что случилось вчера. Но чем больше я об этом думала, тем сильнее меня мучили те загадочные слова.

Что значит «Я не удержусь»? От чего он не удержится?

– А, вот и ты, Ника! – приветствовала меня Анна, когда я робко вошла в кухню. Я все еще находилась в тревожных мыслях, и вдруг произошел яркий, пунцово-фиалковый взрыв: в центре стола в хрустальной вазе стоял огромный букет цветов. Я смотрела на россыпь нежных бутонов, ошеломленная этим великолепием.

– Какие красивые!

– Тебе нравятся?

Я кивнула в ответ и улыбнулась Анне.

– Их доставляют нам каждый день из магазина.

– Из магазина?

– Ага, из моего магазина.

На лице Анны сияла искренняя улыбка, к которой я не могла привыкнуть.

– Ты продаешь цветы? Ты цветочница?

Ну что за глупый вопрос! От смущения я сразу залилась краской, а Анна кивнула просто и доверчиво.

Я любила цветы так же сильно, как и существ, которые в них живут. Припухшим пальцем я погладила нежный, как бархат, лепесток.

– Магазин довольно далеко отсюда. Он старый и расположен неудобно, но клиентов хватает. Приятно видеть, что людям нравится покупать цветы.

Я спрашивала себя, а не была ли Анна специально создана для меня? Вдруг в тот день, когда она заметила меня в саду, еще до того как мы посмотрели друг другу в глаза, нас связало что-то невидимое? Хотелось в это верить… Да, сейчас, когда она смотрела на меня сквозь цветочное сияние, мне очень хотелось в это верить.

– Всем привет!

В кухню вошел Норман в потертой синей униформе, из кармана торчали рабочие перчатки, на поясе висели разные инструменты.

– Ты как раз к ужину! – сказала Анна. – Как прошел день?

Судя по экипировке и секатору, который тоже висел на поясе, Норман, похоже, работал садовником. Как здорово! «Самая великолепная пара на свете!» – вот о чем я думала, когда Анна положила руки Норману на плечи и произнесла:

– Норман работает в дезинсекции.

Я чуть не вскрикнула.

Мистер Миллиган поправил кепку, и тут я разглядела эмблему над козырьком – перечеркнутого полосой большого дохлого таракана с согнутыми лапками. Я так и застыла, вытаращив на него глаза и раздув ноздри.

– В дезинсекции? – с ужасом переспросила я.

– Да! – Анна погладила Нормана по плечу. – Вы не представляете, сколько паразитов водится в местных садах. На прошлой неделе наша соседка обнаружила пару мышей у себя в подвале. Норман остановил вторжение грызунов.

Теперь секатор перестал мне нравиться. Я смотрела на таракана так, будто съела что-то тошнотворное. Только заметив на себе вопросительные взгляды обоих, я не без труда расслабила сжатые губы. Вновь захотелось спрятать руки.

Из-за вазы с цветами на меня внимательно смотрел Ригель.

Через несколько минут мы уже сидели за столом. Мне было неприятно слушать рассказы Нормана о работе, я пыталась скрыть напряжение, но рядом сидел Ригель, что совсем не помогало расслабиться. Даже сидя на стуле, он умудрялся возвышаться надо мной, к тому же я не привыкла находиться к нему так близко.

– Раз уж мы знакомимся поближе, почему бы вам не рассказать нам что-нибудь о себе? – улыбнулась Анна. – Вы давно друг друга знаете? Воспитательница ничего об этом нам не сказала. Вы дружили в приюте?

Сухарик упал с моей ложки в суп. Даже Ригель рядом застыл. Это самый ужасный вопрос на свете!

Анна посмотрела мне в глаза, и при мысли о том, что она могла в них прочитать, у меня свело живот. Как бы она отреагировала, если б узнала, каких усилий мне стоит сидеть рядом с ним? Что бы она подумала, если б поняла, что у нас с Ригелем натянутые отношения, далеко не родственные, а, попросту говоря, враждебные? Кто знает, может, Анна решит, что семья в такой атмосфере жить не может, и передумает.