— Николай будет нашим инструктором на всех занятиях? — Спрашивает Эбби.

О Боже. Пожалуйста, не говори того, что, как мне кажется, ты собираешься сказать.

— Потому что я бы хотела увидеть его оружие.

Иисус, спаси меня.

Глава 8

Миша

Не смей, блять, больше смотреть на нее.

Не смей!

Блять!

Я вздыхаю, когда мой взгляд останавливается на Авроре Д'Анджело. Может, она и враг, но, блять, она выглядит как ходячая влажная мечта.

Ее черные волосы стали намного длиннее, чем когда я видел ее в последний раз, но они все еще выглядят шелковистыми и, наверное, такими же мягкими, какими я их помню.

Ее черты лица утратили признаки подросткового возраста и приобрели женственную красоту, которую можно описать только как изысканную.

— Ты пялишься, — бормочет Алек.

Мой взгляд устремляется на него, затем на стакан с водкой. Я беру стакан и выпиваю половину содержимого, нуждаясь в жжении от алкоголя, чтобы привести мысли в порядок.

Нас предупредили, что женщины будут обучаться в Академии Святого Монарха следующие четыре года. У меня и моих друзей еще есть два года до окончания обучения, так что следующие двадцать четыре месяца будут тяжелыми.

Даже несмотря на предупреждение и время, которое у меня было на подготовку, я все равно был ошеломлен, когда увидел Аврору сегодня днем.

Одно дело говорить себе ненавидеть врага, но совсем другое дело, когда в игру вступает влечение.

И, блять, это притяжение. Оно сильнее, чем я помню.

Эта гребаная искра между нами может взорваться как настоящая бомба.

А еще у нее было разбито сердце, когда я сказал ей, что убью ее, если представится возможность. Господи, как больно было на это смотреть, и мне казалось, что я предаю себя, произнося эту угрозу.

Я хочу сказать себе, что женщина не может нести ответственность за глупость своего отца, который пошел против Братвы и мафии, но в нашем мире все устроено по-другому.

Д'Анджело и Сартори скрывали своих дочерей последние два года, зная, что они стали мишенями после неудавшегося покушения на наши жизни.

Око за око. Д'Анджело и Сартори пытались убрать трех сыновей Братвы и мафии, а значит наша семья вернет должок, забрав их дочерей.

Это лишь вопрос времени.

Точнее, четыре года. Потом их жизнь оборвется.

Сердце сжимается в груди, этому обманчивому органу не нравится мысль о том, что Аврора погибнет от рук Братвы и мафии.

Это будет медленно и жестоко.

Господи, да даже нам могут поручить эту работу, чтобы мы смогли отомстить.

При этой мысли у меня в животе бурлит желчь.

У меня нет проблем с убийством женщины. Если человек является целью Братвы или мафии, он становится просто еще одним заданием.

Но убийство Авроры проверит мою преданность и здравомыслие, как никогда раньше.

Мой взгляд находит Аврору, и я наблюдаю, как она ведет себя как настоящая принцесса мафии, разговаривая с директором Козловым.

Той ночью я должен был увидеть в ней принцессу мафии, но вместо этого я влюбился так сильно и быстро. Я был ослеплен ее красотой.

Я качаю головой и переключаю внимание на своих друзей, которые наблюдают за мной, как ястребы.

— Господи, Миша, — усмехается Армани, — можно ли с уверенностью сказать, что ты в жопе?

Поднявшись со стула, я отхожу от стола, бормоча:

— Мне нужна сигарета.

Я курю только тогда, когда у меня стресс, а сейчас я взбудоражен присутствием Авроры.

Мне нужно взять свое дерьмо под контроль.

Мои друзья присоединяются ко мне на крыльце, и Алек закуривает сигарету. Протягивая ее мне, он говорит:

— Зачем бороться с этим? Выеби эту женщину из своей системы, и когда пройдет четыре года, она хотя бы не умрет девственницей.

Я жалею, что сказал друзьям, что Аврора девственница.

— Прошло два года, — усмехается Армани. — Она, вероятно, давно уже не девственница.

Я, блять, ненавижу слова, слетающие с их уст, и, еще больше — тот факт, что Армани, возможно, прав.

Она не принадлежит тебе, поэтому ты не можешь приходить в ярость при мысли о том, что другой мужчина лишит или уже лишил ее девственности.

И все же беспричинный гнев наполняет мою грудь.

Алеку приходится закурить еще одну сигарету, потому что эту я точно ему не верну. Мне нужно столько никотина, сколько я смогу получить.