Алек качает головой, и не похоже, что его сильно волнуют правила.

— Чушь собачья. Мужчины, женщины, дети — все они легкая добыча. Наличие киски не ставит тебя выше других.

Обхватив Алека за плечи, я направляю его в сторону обеденного зала.

— Пойдем. Еда уменьшит твою жажду крови.

— Тебе лучше смыть кровь со своей руки, если ты хочешь, чтобы я что-нибудь съел, — бормочет Армани.

Усмехнувшись, я останавливаюсь в уборной, чтобы ополоснуть руки, а затем мы находим свободный столик в зале.

Пока Алек заказывает половину меню, я оглядываюсь по сторонам, мои глаза останавливаются на наших врагах и союзниках, садящихся обедать за свои столики.

Время от времени вспыхивают драки, но никто не осмеливается нарушить единственное правило в Святого Монарха — никаких убийств на территории академии.

Мой взгляд останавливается на Марселе Кодра, секс-торговце. Он уже изнасиловал двух женщин и одного парня за время своего пребывания в Академии Святого Монарха. Однако это произошло не на территории замка, а в ночном клубе в Женеве. Я слышал, что три человека исчезли, и предполагаю, что их похитили люди Кодры.

Марсела будет представлять угрозу для Авроры и Эбби.

Это не твоя проблема.

Я отвожу взгляд от мужчины и беру кофе, который заказал для меня Армани.

В этот момент в обеденный зал заходят Кадзуо Дзирочо и Такахару Сатуро. Они члены якудза, и все знают, что они здесь не для обучения. Это все притворство, потому что якудза сами проводят тренировки.

Зачем они на самом деле здесь, я не знаю. Но мне это не нравится, и, что еще хуже, на прошлой неделе к ним присоединился новый стажер, так что теперь у нас трое ублюдков, разгуливающих по коридорам Святого Монарха.

— Думаешь, инструктор Волков позволит нам отрабатывать технику пыток на этих ублюдках? — Спрашивает Алек, его глаза прикованы к Кадзуо и Такахару. Последние два года он жаждал их крови.

Я усмехаюсь.

— Я готов потерять пару ногтей, чтобы получить возможность заставить их обоссаться.

Армани оглядывает комнату, затем замечает:

— Жаль, что Святой Монарх открыт для любого преступника.

— Да, — соглашается Алек. — И мы не можем убить ни одного из этих ублюдков.

— Пока нет, — бормочу я. — Просто продолжаем следить за ними. Когда истекут два года, это облегчит нам работу, когда нас пошлют за ними.

Не сомневаюсь, что время придет, и я получу огромное удовольствие, используя все, чему меня учили, чтобы убить врага.

Всех до единого, кроме Авроры. Молюсь, чтобы этого никогда не случилось, и, как только я покину Святой Монарх, наши пути больше никогда не пересекутся.

Глава 11

Аврора

После стычки с Мишей и его друзьями Эбби потащила меня в туалет, чтобы я могла смыть кровь с лица.

А это значит, что мы опаздываем на нашу первую тренировку с инструктором Николаем.

Просто офигенно.

Не могу поверить, что Миша размазал кровь по моему лицу.

Я знала, что рискую, давая ему пощечину, но моя гордость не могла позволить ему безнаказанно причинить мне боль. Я не из тех, кто ищет драк, и, честно говоря, я бы предпочла вообще их избегать. Но я должна была постоять за себя.

Прошлой ночью я была слишком потрясена, чтобы реагировать, но ранним утром душевная боль уступила место гневу.

Было неприятно дать ему пощечину, но это отчасти восстановило мою уязвленную гордость. Теперь он знает, что я не буду терпеть его дерьмо.

Каким бы страшным он ни был.

Зайдя в студию, где проходит боевая подготовка, занятие уже идет полным ходом.

Черт возьми!

Еще четыре ученика разбились на пары и отрабатывают боевые стойки.

Инструктор Николай даже не смотрит в нашу сторону, продолжая урок.

— У нас проблемы, — шепчет Эбби со слишком широкой улыбкой на лице.

Мы быстро подходим ближе и пытаемся повторить то, что делают остальные.

Они все принимают боевые стойки, и я слегка расставляю ноги, согнув их в коленях. Затем один из нас должен нанести удар, пока другой блокирует.

Мы с Эбби наносим удар одновременно, и это вызывает у нее взрыв смеха.

Инструктор Николай медленно подходит к нам, совершенно не выглядя впечатленным.

— Сначала вы проявляете неуважение ко мне, опаздывая, а затем нарушаете порядок на уроке, — бормочет он, и его тон звучит чертовски убийственно.