Шрифт:
Жавель довольно усмехнулся, и было продолжил путь, но где-то внизу ему показались две тени. С расстояния он не смог определить кто это был, но в качестве приветствия начал размахивать правой рукой, качнулся и, не удержав равновесие, кубарем скатился с пологого холма прямо в овраг. Перед глазами у Гурмэ все потемнело, и он потерял сознание.
Когда Жавель очнулся, всё тело ужасно ныло. Сколько прошло времени он точно не знал. Со своими спутниками кулинар приблизился к Норбуку днём, а сейчас над ним раскинулось звёздное небо. Гурмэ попробовал встать, но при малейшей попытке пошевелиться сильно кружилась голова и тошнило. Он сделал глубокий вдох и несколько раз крикнул:
– Я здесь! Помогите! Но никто не ответил и не пришел его вызволить. Только где-то вдали приглушённо рычали ящеры. Жавель, собравшись с духом, попытался приподняться, но от резко боли в затылке снова отключился.
Глава 3. Куда же пропали трапперы?
Киллари раздражённо посмотрела на два ажурных браслета на тонких запястьях – артефакты, меняющие внешность – ей не надо было зеркала, чтобы знать, как она выглядит. Человек. Красивая женщина с длинными чёрными волосами, ярко-синими глазами и пухлыми губами. Боги, как она до такого докатилась. Вдох-выдох, вернутся после всего обратно домой она не могла. Бездна и все её обитатели, припёрлись же сюда эти, венец эволюции, как было написано в одной из учёных книг. Если бы венец не появился тут, если бы потом экспедиционный корпус с насаждением культуры и цивилизации не прошёл по дороге к её поселению, если бы она в тот день… Куча если. И ведь ничего нельзя изменить. Киллари сжала кулаки и глубоко вздохнула, проваливаясь в воспоминания.
«В тот злополучный день она возвращалась из ближайшей деревни, где ждали маленькие пациенты. Это, конечно, была работа младших жриц, но они не вернулись ещё, поэтому она сама пошла отнести лекарство. Это было недалеко, да и была хорошая погода, почему бы ей самой не прогуляться?
Перья, вплетенные в длинные светлые косы, золотистые глаза… Как говорил отец, что свою внешность она унаследовала от матери. Вот только кто она, откуда и что с ней стало потом – об этом никогда не говорилось в её семье. Была женщина её родившая и всё. Киллари особо и не старалась это выяснить, ей хватало той теплоты и заботы какой окружил отец.
Девочкой она хвостом ходила за одним из воинов, учась военному делу, охоте, чтению следов, потом же, когда проявилась магия, старая жрица её народа принялась обучать тому, что знала сама.
Когда она возвращалась домой, за её спиной послышался шум. Опять этот ненавистный корпус. Видимо, припасы закончились, а работать самим, как объясняли их священники, для этого были другие. Киллари присутствовала при разговорах отца с другими старейшинами племени и прекрасно понимала, что их народ в таких условиях вряд ли встретит рождение нового солнца. Еды просто-напросто не хватит.
Девушка ускорила шаг, накинув капюшон и сворачивая с дороги в густые заросли кустарника.
– Куда эта остроухая делась?
– Да только по дороге шла.
– Ничего, от нас не уйдёт.
– Да и не таких находили.
Лес, казалось, надёжно укрывал девушку, шум удалялся. Она выждала некоторое время, после поднялась и осторожно двинулась в сторону своего дома.
– Попалась! Думала самая умная? – сидящий на сабленоге молодой мужчина в военной форме легко спрыгнул перед ней на дорогу. – А что прячешься?
Рука Киллари скользнула под плащ, где в ножнах были серпы для трав.
– Ехали бы вы, эртас, своей дорогой, – она медленно говорила на всеобщем языке, – и сделаем вид, что друг друга не видали.
– Э нет, красотка. А ты же красотка, как я посмотрю. Я потратил своё время на тебя, так что никаких разойдёмся.
В её руках сверкнули лезвия серпов. Мужчина сделал скользящий шаг, одновременно спуская ловчий аркан. Один коснулся груди мужчины, очерчивая тонкую кровавую полосу. После серпы с едва слышным звоном упали на дорогу. Он сдёрнул с девушки плащ и с некоторой толикой удивления присвистнул:
– А ты, видимо, роска или скандка. Хотя нет, полукровка остроухая.
Он довольно бесцеремонно поднял её голову за подбородок рассматривая. Потом грубо рванул ворот рубахи. Похотливо сжал грудь. Насладившись её упругостью, развернул и связал руки за спиной.
– Хорошо я сегодня поохотился. На белку. Хотя нет, горностай.
Он легко закинул её на спину сабленога… »
Так началась новая жизнь Киллари в качестве игрушки. Она ненавидела Аларика Крафта, того человека, который разрушил её жизнь. Просто похищение и насилие над собой, может быть она и смогла как-то пережить. Но. Перед отъездом обратно в Старый Свет, Крафт отвёз её на пепелище родного поселения, словно говоря, будешь перечить, с тобой случится то же самое. Его жестокость она уже осознала на своей шкуре, которую украшали зажившие шрамы, за каждый из её неудавшихся побегов.
Она и затаилась, со стороны казалось, что просто смирилась, покорилась участи. Киллари спокойно смотрела, как Аларик флиртует и спит с другими. Инка даже родила ему ребёнка, которого тот презрительно называл выродком.
А потом ей представился шанс отомстить.
Аларик решил пустить пыль в глаза кому-то из своих дружков. Ребёнок остался в поместье, а они отправились на корабле в Эйтерию. Конечно же это надо было сделать в разгар очередной «войны» между странами, которые вспыхивали, как по графику, раз в год. Подсыпать снотворное в напиток было уже делом техники. Просто хотелось почувствовать себя немного свободной. Попадание снаряда в корабль, ей показалось даром богов. Хоть так она освободится от него.